Эликсир бессмертия. Психомистика
Шрифт:
И две безумные идеи слились воедино.
– Как вы объясните случившееся? – спросил Демида Павшук.
Оба стояли на следующий день возле красного микроавтобуса, куда уже покидала вещи группа телевизионщиков. Руководитель телепроекта был недоволен инцидентом накануне и постоянно с кем-то созванивался.
Разумеется, были сняты мрачные интерьеры музея, интервью с Серёгой и продавщицей из ларька на площади, которая утверждала, что по ночам замечала призраков. Но вот запись спиритического сеанса – квинтэссенция проекта! – не получилась.
Павшука сейчас, в сквере на площади Свободы,
– Это можно интерпретировать так… – важно протянул Демид. – Ваш Серёга чем-то похож на возлюбленного Нелли. Не исключаю, что душа Томаса вселилась в маршрутчика. Хочешь или нет, но Нелли доверяет лишь ему. Хотя, сдаётся мне, золотишко вряд ли легко вам дастся. Обычно за такие вещи платят высокую цену.
– Но как привидения, духи воздействуют на материальный мир, коли они бесплотны? – журналист указал на окно: – Они же как бы за стеклом от нас.
– Ну-у, дух, душа – энергетический сгусток. Возможно, она иногда применяет сверхусилие, чтобы прорваться в наш, материальный мир – будто разбивает стекло.
– Так откуда берутся призраки? Почему они, как прочие души, не отлетает, как положено, куда-то вверх после смерти – к Богу?
– Интересный вопрос! По одной из теорий, душа действительно должна воссоединяться, как теперь чаще выражаются, с Ноосферой – то, что раньше считали Богом. Правда, иногда душа – или называйте это призраком – задерживается на Земле. Полагаю, что причина в том, душа не может освободится от некоего «кокона», воспринимаемого ей как материальное тело. Если душа не растворяется в общем энерго-информационном пространстве, это причиняет ей определённую боль – она «мается», как говорили раньше.
– И тогда… В меня закрадывается определённое подозрение.
– Да-да! Возможен вариант, когда душа остаётся в мёртвом теле, «думая», что оно живо. Она улетит из тела лишь тогда, когда разрушится. В легендах обычно говорят, что призрак должен исполнить некий долг, после чего исчезает. Дух Нелли связывает свою надежду именно с Серёгой, только ему он откроет свою тайну.
Оба подумали об одном и том же, но не решались произнести вслух столь невероятный поворот в дьявольской истории. Демид переменил тему:
– Что с Татьяной Михайловной?
– Она была доставлена в прединфарктном состоянии в реанимацию. Благо, что больница в пяти минутах езды от музея. Сейчас ей лучше, но врачи пока не пускают к ней.
Демиду подали знак, чтобы он садился в микроавтобус. Он пожал руку Владимиру, и они расстались.
В ноябре журналист узнал, что Татьяну Михайловну перевели из реанимации в обычную палату. Попросил в музее номер её мобильного телефона. Позвонив, разумеется, первым делом поинтересовался её самочувствием.
Голос Татьяны Михайловны был слаб. Поболтали о том-сём. Потом Павшук осторожно поинтересовался:
– Что вас так напугало на спиритическом сеансе?
Журналисту почудилось, что на том конце провода напряглись. «Задел за живое», – понял он и несколько сменил тему: – Это правда, что охранником приданного у покойной был механический рыцарь? И якобы бездушный воин проткнул копьём не одного любители поживиться чужим добром.
– Совершенно верно! Перед войной, когда начались репрессии против немцев, кирху отобрали у общины. Церковную утварь
– Но так и не выяснили, – закончила библиотекарь, – кто за такое короткое время успел вынести гроб с покойницей и тридцать с лишним килограммом золота и драгоценностей? Выяснили, из комнаты второй ход вёл к крутому обрыву Сарпы. После поговаривали, что всё вынесли потомки семьи пивовара. А рыцаря отправили в Сталинград, да по пути он тоже исчез.
Женщина немного помолчала. «Видимо, ей ещё нездоровится», – подумал журналист. Однако он понял, что ошибся, когда библиотекарь протянула:
– Больше ни о чём не спрашивайте. Мне тяжело сейчас говорить, так как я сама теперь не знаю, что думать после того случая. Всё, кажется, совсем не так, как представлялось раньше. Я расскажу об этом позже.
– Всё нормально, Татьяна Михайловна! – Павшук старался выглядеть бодрым. – Надеюсь, скоро свидимся.
Владимир сделал вывод: «Любит она архивариуса. Вот и темнит. Тем не менее, загадочный пазл постепенно складывается, и я на верном пути. Но без Фыкина никак! Он является заветным ключиком к потаённой двери. Странное дело: с точки зрения других, Серёга – совсем никчёмный человек, но почему-то судьба указала, что на нём лежит главная миссия».
Время близилось к девяти вечера. Падал первый снежок, морозило.
Павшук вылез из «девятки» у дома маршрутчика. Посмотрел на окна на девятом этаже, где жил оболтус, который по прихоти неведомых сил очутился в центре всех событий. Они заранее созвонились о встрече, хотя Серёга поначалу не желал никого видеть. По заплетающемуся языку журналист понял: маршрутчика одолела зелёная тоска.
– Больше слышать об этом не хочу! – уже в прихожей забурчал Фыкин. От него несло перегаром. – Позавчера со мной произошла дрянная история… Ой, неспроста это!
– Да расскажи обо всём по порядку, – стал успокаивать его Владимир. – Что случилось?
Они прошли на кухню. Там был полный бардак. На столе возвышалась две бутылки – пива и водки. Судя по единственному стакану, парень предпочитал чисто русский коктейль «Ёрш».
– Ёлки-моталки, – проронил любимую присказку Серёга, – позавчера возле дома делал ремонт моей «ГАЗельки». Я только после понял, что меня спасла случайность – чуть в сторонку отшагнул, и прямо рядом грохнулся кирпич! – Он приподнял штанину, и Владимир увидел здоровенный синяк на лодыжке. – Это осколком задело. А собачник с болонкой недалеко заорал, что видел человека на крыше – тот и скинул кирпич. Вот теперь лечусь лекарством от всех болезней.