Эликсир для мертвеца
Шрифт:
Дом врача, казалось, свернулся калачиком и заснул в тепле послеполуденного солнца. Ракель праздно сидела у окна с вышиванием на коленях, подумывая, сможет ли сбегать вниз и принести какую-нибудь книгу до того, как пациент проснется. Дверь неслышно открылась, вошел Юсуф.
— Я понаблюдаю за ним, — прошептал он. — Ты здесь с самого утра.
— Ненадолго приходила Хасинта, — негромко сказала Ракель. — Она говорит, что любит сидеть с ним. Но я принимаю твое предложение. Поесть что-нибудь остаюсь?
— Мало чего, — с
— Мне этого хватит, — сказала девушка. — Может, я принесу ему зрелую грушу. Он проснется голодным.
Она сбежала вниз по ступеням, почти не производя шума в своих башмаках из мягкой кожи. Вышла в тихий двор, потянулась, разминая затекшие руки и ноги, и пошла к столу, где были оставлены различные блюда, аккуратно прикрытые льняными салфетками. Завернула в салфетку две груши и яблоко, положила в тарелку гороха в соусе и налила чашку холодного лимонно-мятного напитка. Взяла немного курятины почти очищенную от костей и пока ела ее, ища взглядом еще, услышала осторожные шаги из передней части дома. Торопливо вытерев жирные пальцы, перенесла свою еду в затененный угол стола и села, готовясь к тому, что ей помешают.
Никто не появлялся. Внезапно Ракели пришло в голову, что это были шаги ее отца, ходящего с нехарактерной для него осторожностью, потому что он находился в той части дома, которой не знал. Почувствовала угрызения совести из-за того, что с тех пор, как они приехали, почти не беспокоилась о нем, своем любимом отце, слепом, в чужом доме. То, что он много лет знал хозяина, совершенно ничего не значило, раз он не знал дома, а она почему-то об этом забыла. Откусила хлеба, поскольку была очень голодна, и поспешила помочь ему.
Войдя в полуоткрытую дверь, Ракель успела увидеть Бонафилью, шедшую на цыпочках, за которой следовала Эсфирь, когда они открывали тяжелую парадную дверь и выходили.
Глава десятая
В воскресенье утром шел дождь. Сеньора Руфь отдала маленького сына Лие, надела фартук и пошла на кухню помогать кухарке и Хасинте, В добавление к завтраку требовалось готовить свадебный обед. Более десятка громадных блюд запеченной рыбы, бесчисленной птицы, бараньих ног, три целых ягненка будут испечены во вторник в печи пекаря, разумеется, с хлебом и пирожными, но их еще нужно было приправить пряностями, посолить, смазать маслом, вымочить в вине, и многими другими способами подготовить к переноске туда. Другие блюда, несколько типов ароматизированного риса, горох, чечевица должны были готовиться дома. Около восьмидесяти гостей, не считая тех, кто в доме, ожидалось на свадьбу, которая состоится в зале и саду возле синагоги. Руфь очень хотела устроить пиршество, которое понравится всем.
Она уже решила, что от Лии больше пользы с маленькими детьми, чем на кухне, и что мораль предков Хасинты в настоящее время менее важна, чем ее готовность делать все, что она может.
К полудню дождь поутих, и к обеденному времени во дворе было достаточно сухо, чтобы накрыть стол там.
Потом Бонафилья, толокшая специи, отставила ступку с пестиком и сказала, что у нее болит голова.
— Да, ты ужасно бледная, — сказала Ракель. — Принести тебе чего-нибудь?
— Нет, не надо. Мне нужно только тихое место, где можно полежать.
— Иди в нашу комнату, — сказала Ракель. — Обещаю, что не потревожу тебя.
— Спасибо. Я вернусь помогать, как только смогу, — сказала Бонафилья и выбежала из кухни.
— О Господи, — сказала Руфь.
— Она быстро почувствует себя лучше, — сказала Ракель. — Не беспокойтесь о ней.
— Я не о ней беспокоюсь, — сказала Руфь. — Я беспокоюсь о жизни с женщиной, у которой из-за расталкивания пряностей начинается головная боль. Я бы пожелала Давиду невесту, от которой проку в доме больше.
— С ее приданым это не имеет значения, — сухо ответила Ракель. — Вы сможете нанять еще одну служанку. Но разве у Давида не будет своего дома?
— Со временем, возможно, — смущенно ответила Руфь. — Сеньор Самуил Каракоса обещал прислать помощницу на сегодня и завтра. Не знаю, соглашусь ли.
— Он родственник сеньора Аструха?
— Да.
— Тогда почему не согласиться?
— Я бы согласилась, только сейчас некого отправить к нему с сообщением.
— Это не может быть очень далеко, — сказала Ракель.
— Он живет не в гетто, — сказала Руфь. — Там, где большие дома. Наш один из самых больших в гетто, как видите, но гораздо меньше. Вот почему сеньор Самуил пригласил Дурана пожить у него — комнат для гостей там достаточно.
— Сеньора, я передам ваше сообщение, — послышался голос от двери.
Руфь обернулась.
— Юсуф, — сказала она. — Ты очень добр, но не знаешь, где этот дом.
— Ошибаетесь. Юсуф знает, где находится что угодно, — сказала Ракель. — Так ведь?
— Я ходил туда с Дураном, — сказал Юсуф. — Посмотреть, насколько велик этот дом. Я знаю, где он.
В доме Самума Каракосы Юсуфа радушно приняли. Обещанную в помощь служанку тут же отправили с сообщением, что Юсуф останется и пообедает с ними.
— Так как, — сказал сеньор Самуил, — сеньоре Руфи предстоит сегодня кормить многих, тем более что ей нужно готовиться к свадьбе.
— Я пойду туда завтра, — сказала его спокойная, судя по виду, умелая жена. — И помогу ей.
Обед был обильным, разнообразным, неторопливым. Поев, Юсуф неспешно побрел обратно к гетто, не горя желанием окунаться в приготовительную суету в доме сеньора Иакова. Путь привел его сперва к южной окраине города, там он остановился на высшей точке холма посмотреть на королевский дворец, вздымавшийся во всем своем великолепии на противоположном холме. Потом, петляя, пошел обратно и остановился по пути поговорить со своими друзьями, бросавшими кости под арками зернового рынка.