Эликсир князя Собакина

Лукас Ольга

— Нет, не осталось, — покачал головой Башлык. — Я их выбросить велел. Мы теперь только перловку кушаем.

— А у меня есть маленько, — осклабился Заяц.

Он покопался в кармане своего халата, извлек помятый колосок и, подмигнув, протянул Бабсту.

Костя осторожно взял Вакхову полоумь-траву двумя пальцами, как величайшую драгоценность, подошел к окну и стал рассматривать. Участники экспедиции столпились вокруг него.

— Ну, что? Что там?

Бабст не отвечал. Он тщательно осмотрел каждое зернышко, а потом отколупнул одно

из них и положил в рот.

Закрыв глаза, тщательно прожевал его и проглотил.

Все ждали.

Наконец Бабст открыл глаза и снова оглядел колосок.

— В общем, так, — сказал он наконец, обращаясь к одной только Вере. — Это что-то вроде спорыньи: вместо зерен прорастают грибы. Но это, конечно, не спорынья.

— А что?

— Хрен знает. То есть понятно, что возбуждающий эффект дают какие-то алкалоиды. Но какие — с ходу сказать не могу, надо анализ делать.

Он повернулся к ненемцам:

— Эй! А где вы их нарвали-то, можете показать? Башлык переглянулся со своими, помедлил, но потом приказал:

— Заяц, проводи!

Глава 32

Сильные духи

Пока Костя ходил за колосками, его товарищи приступили к спасению лиходумовского талисмана. Мурка, как настоящая разведчица, начала разговор издалека: стала расспрашивать ненемцев об алтайских растениях, а затем позволила собеседникам как бы случайно перейти к описанию животного мира. Ненемцы уже совсем не дичились гостей, отвечали охотно и даже перебивали друг друга, пытаясь объяснить повадки своих однофамильцев. Однако русских слов им не хватало, и беседа наладилась только когда в столовую вернулся Заяц. Про Костю он сказал кратко: «Толстый траву вот в такой мешок собирает» — и показал руками размеры мешка.

— А нам говорили, что тут, в доме, тоже животные есть, — добралась наконец до главного княжна.

— Раньше были, — кивнул Заяц. — Теперь нету. Мы их в лес пустили. Два зверя всего осталось, боимся их. Один совсем дракон. Другой тоже дракон.

— И свинью выпустили?! — запаниковал Паша.

Повара этот вопрос, похоже, поставил в тупик:

— Зачем свинью в лес пускать? — удивился он. — Свинью кушать можно.

— А я тебе скажу, зачем ее пускать, — успокоившись, продолжал Живой. — Если вы эту свинью выпустите, господин мэр очень обрадуется и, может быть, перестанет на вас сердиться. У него этот поросенок — тотемное животное. Ну, как это по-вашему... карындаша. Князь, ты понимаешь, о чем я говорю?

— Да, — кивнул мальчик. — Мы их всех троих можем выпустить. Они все на господина мэра похожи.

— Всех не надо! — вздрогнул Паша. — Драконы пускай сидят. А поросенка нам отдайте.

— Ладно!

— А нельзя ли это сделать прямо сейчас? — поторопила события княжна.

— Почему нельзя? — удивился Заяц. — Покушали уже? Тогда пошли!

Башлык и Заяц вывели гостей через черный ход из замка во двор. Почти весь этот двор занимала вертолетная площадка с нарисованной

посередине большой буквой «Н», а по краям стояли два очень похожих барака — один кирпичный, другой деревянный.

— Звери вон в том, что ли? — спросил Савицкий, указывая на деревянный барак.

— Нет, это мы там раньше жили. А драконы в другом живут.

Внутри каменного барака тянулся длинный ряд застекленных вольеров. В самом первом, возле входа, теснились, испуганно прижимаясь друг к другу, штук десять зайцев.

— Господи! А эти тут зачем? — поразилась княжна.

— И правда, почему они в клетке сидят? — спросил Петр Алексеевич у повара.

Лицо Зайца стало очень суровым.

— Дракон кушал, — ответил он.

— Вы кормите дракона живыми зайцами? — вскрикнула Вера. — Какие вы жестокие!

— Это не мы. Это мэр кормил. А я своих не выдаю!

Он подошел к вольеру и постучал по стеклу. Зайцы, как по команде, прыгнули ему навстречу и стали подниматься на задние лапки.

— Карындаши твои?

— Ага.

— А почему ты их в лес не выпустил?

— Там теперь страшных зверей много. Собаки летают, клопы прыгают... Пусть лучше здесь сидят. Я им перловку даю. О жизни разговариваем тоже.

Миновали три пустых вольера. В четвертом обнаружился первый дракон. Им оказался маленький черный крокодильчик с желтыми пятнами на голове. Он сидел в пластиковой ванночке с водой, высунув наружу грустную морду, и не обращал на пришельцев никакого внимания.

На вольере висела табличка:

ТУПОРЫЛЫЙ КРОКОДИЛ. РАСПРОСТРАНЕН В ЗАПАДНОЙ И ЦЕНТРАЛЬНОЙ АФРИКЕ. СТОИМОСТЬ МЕСЯЧНОГО СОДЕРЖАНИЯ — 2745 руб.

— Надо же! — хмыкнул Петр Алексеевич. — Кипяченый, оказывается, знал счет деньгам.

— Это, должно быть, Лиходумов табличку повесил, — усомнился Паша. — А Кипяченый, судя по этому Мордору, был не жмот, а идеальный мужчина Тины Канделаки.

— Смотрите! Смотрите! Вот где настоящий дракон! — раздался голос княжны.

На следующем вольере было написано:

ВАРАН КОМОДСКИЙ. РАСПРОСТРАНЕН В ИНДОНЕЗИИ. СТОИМОСТЬ МЕСЯЧНОГО СОДЕРЖАНИЯ — ОКОЛО 100 000 руб.

— Да, тут дело серьезное... — поежился Живой.

За толстым стеклом важно расхаживал огромный темно-бурый ящер. Увидев гостей, он встал на задние лапы, оперся на хвост, высунул длинный раздвоенный язык и плотоядно посмотрел на Пашу. В углу вольера были горой навалены обглоданные кости.

— Интересно, а почему его кормить так дорого? — поинтересовалась княжна.

— Мэра дочку знаешь? — спросил в ответ Заяц.

— Стозабаррель? Видели...

— Очень дракона любит. Каждый день приезжала, деликатес привозила. Поэтому дорого очень.

Башлык смотрел на потомка динозавров с каким-то особым, чуть ли не восхищенным выражением лица. Он даже подошел вплотную и бесстрашно заглянул чудовищу в глаза. Потом обернулся к Савицкому и сказал с уважением в голосе:

— Сильный дух. Но только злой, вроде мента.