Эликсир Любви
Шрифт:
– А может, статистику не хотят испортить?
– Алексей подвергнул слова собесе д ника сомнению.
– Да, нет же, говорю, разбираются в людях. Со мной это в который раз происх о дит. Наверное, в пятый. Постой! Или в шестой? Нет, точно сегодня в пятый раз. Сначала заберут, потом отпустят.
– И с чего такая милость? Сын, брат здесь работает?
– Полюбопытствовал Але к сей.
– Никто не работает. Дежурный, Владимир Александрович, вон тот, что за пер е городкой сидит, живет в подъезде с моей сестрой.
– А-а, - Протянул Алексей, - Тогда всё ясно.
–
– Вот Вы, - человек творческой профессии, связаны с умственным трудом - Во з вестил, поражая своей проницательностью Ху, по совместительству семейный д е бошир или жертва дебоша.
– Я - ученый, - не стал его расстраивать Алексей.
– Вот видите!
– обрадовался мужичонка.
– Как рыбак рыбака, так интеллиген т ный человек видит интеллигента издалека. Позвольте представиться, Борис Ив а нович Терентьев, политолог.
– Как?
– Изумился Алексей.
– Политолог?
Он впервые видел живого политолога. Где-то там, в около правительстве н ных кругах или в свитах мастодонтов от политики они, наверное, и существ о вали. Но здесь, и даже не в областном центре? Политолог? В простеньком пальтишке и н е парных носках? С детства Алексей разделил человечество на две части: необход и мую и бесполезную. Первые участвовали с создании материальных благ, другие занимались бозны чем, причем последние, как более нахрапистые, усиленно наса ж дали мнение о своей исключительности. Согласно мировоззрению Алексея, перед ним сидел ярчайший представитель бесполезной части человечества и как п о лож е но трутню, гордился собой.
– Да, политолог, - со значением подтвердил мужичонка.
Действител ь но, было от чего пыжиться. Алексей и не сомневался, что на целый район это был единственный политолог.
– Кажется Вас иначе называли милиционеры. Или мне показалось?
– Улыбнулся Алексей.
– Это опять из-за капитана Мокриенко. Он как-то дежурил на избирательном участке, слышал мои выступления и дебаты. Капитан
– Ни за что бы, ни подумал, - Искренне признался Алексей.
– Не верите? Про Мокриенко или в политолога?
– Первое мне более понятно, - В вежливой форме Алексей выразил сомнение в профессии собеседника.
– Не похож на политолога? Хабитус не соответствует?
– Новый знакомый не об и делся. Похоже, не в его характере было дуться по пустякам.
– Вид не причем.
– Попытался донести свою мысль Алексей, - Разговариваете Вы не как полит о лог.
– Не сыплю терминами? Электорат, консенсус, и так далее?
– Это тоже. Главное - Вы ставите ударения в словах не на те места, как это д е лает первое лицо государства. Так серьезный политик не поступает. Попахивает в ы зовом.
– Сразили, - рассмеялся уездный политолог, - Чинопочитание у нас неискорен и мо, у большинства оно в крови. Хотя, чему тут удивляться, рабская психол о гия ещё сидит в нас. Подумать только: всего 130 лет назад отменено крепос т ное право - по сути, рабство, а России более двух тысяч лет. Как Вам соотношение цифр - две т ы сячи и сто тридцать. Из этих ста тридцати лет минус пятьдесят страха сталинских лагерей. Сколько будет? Восемьдесят? Войны повычитаем, револ ю ции, голодуху. И остается меньше человеческой жизни на воспитание свободной личн о сти. Заметьте, на все поколения, начиная с 1861 года.
– Неутешительный расклад, - Алексей озадачился таким взглядом на историю.
– А то. Рановато мы требуем от человека. Время должно пройти. Человек должен привыкнуть к свободе и осознанию своей значимости. Вы знаете, а я иногда зав и дую преступникам, - С легкой тоской произнес "политолог".
Алексей с удивлением поглядел на него. Он всегда подозревал, что русская ф и лософская мысль заброжена на изрядной порции алкоголя, но не до такой же ст е пени, чтобы восторгаться преступниками.
– Завидуете?
– Белой завистью, наподобие той, как дети завидуют взрослым, что тем не обяз а тельно спать днём, - подтвердил "политолог".
– Вы серьезно? Чему же завидовать?
– Их смелости.
– А у других её нет?
– Есть, но она как бы не реализована. Ей почти нет места в обычной жизни. Д а же у работников экстремальных профессий инструкции расписаны так, что не остае т ся места подвигу. Техника безопасности имеет свой пунктик на каждый чих. Безу с ловно следуй инструкции и будешь жив-здоров. Подвиг в мирное время - это на девяносто девять процентов из ста, ликвидации последствий чьего-то разгил ь дяйства. Это стихийный порыв, часто безрассудный, и в жи з ни встречается очень и очень редко. И еще одна беда законопослушных граждан - они все пленники запр е тов. Они ограничены рамками законов, общ е ственных правил, морали. Они, как волки перед флажками загонщиков, боятся перешагнуть их. Для преступников т а ких условностей нет. Они более свободны, чем граждане самой раздемократи ч ной страны.