Эликсир Любви
Шрифт:
– Было и такое, - сознался Алексей.
– Услышав другой ответ, я бы не поверил. Любой творец грезит о повсеместном использовании его изобретения, мечтает о славе. Ему хочется, чтобы его узнавали, телепередачи и публикации были о нём. Но есть и оборотная сторона этой медали. Не думали, что какой-нибудь неуч может подтереться Вашей газетной фотограф и ей? Но, это так, шутка. На самом деле - значение созданного Вами препарата о г ромно. Узнай о разработке спецслужбы, они обязател ь но наложили бы на неё свои лапы, а вас бы укатали куда-нибудь, например в Задрипинск-18. Эти парни в п о гонах не слишком разборчивы в достижении цели. Они даже людей считают
– А у Вас нет желания открыть медицинский центр, где использовали бы преп а рат для корректировки человеческой судьбы и лечения патологий.
– Спросил Алексей.
– Ах, да, "голубые и красные", пардон, "розовые". Скорее всего, это будет. Но чуть попозже. И так думаю, Вы в нем будете главным врачом. Согласны?
– Ну-у-у, - Протянул ошарашено Алексей. Предложение хозяина польстило. Здесь было над, чем подумать. Он как бы усомнился в услышанном, предупредив, - Главврач должен быть чистым медиком.
– А-а, неважно, - Отмахнулся как от не столь важного Вениамин Алексе е вич, - Будете директором, суть одна. Только придется немного подождать. О коммерч е ской медицине только начинают поговаривать. Пройдет немного времени, и она возникнет, вернее возродится. И ничего в этом преступного нет. "От кажд о го по способности - каждому по труду", - Такой кажется, был заявлен принцип развит о го социализма. Замечательный тезис, всеми руками и ногами за него. Только испо л няется у нас первая часть лозунга. А что касается "каждому по труду", тут, брат закавыка. Время, оказывается, для этого не пришло, сознательность в л ю дях мала. А, казалось бы, что плохого в достатке? Живут себе люди, ни в чем себе не отказ ы вают. Сытость и благополучие - это ли не вековая мечта челов е чества. Ан, нет, не всем это выгодно.
В ответ на удивленный взгляд Скворцова, Вениамин Алексеевич добавил:
– Дело в том, что управлять сытым человеком сложнее, чем голодным.
– Вы - ярый противник социализма?
– Алексей впервые видел перед собой антис о ветчика.
– Это мой родной строй, - Усмехнулся Вениамин Алексеевич, - Он мне близок как никому, можно сказать, своей шкурой прочувствован, и не один годок. Непонятно? Поясню. Обратите внимание - всё вокруг как бы общее, но принадлежит абстрак т ному государству и даже не конкретной группе людей. Обязательная прописка как средство надзора. Перемещение ограничено рамками самой страны. Человек влад е ет только личными вещами и предметами гиги е ны. На что всё это похоже?
Алексей растерялся. Он промолчал, опасаясь провокации. Вениамин Алексеевич ответил за него:
– Не правда ли, всё это напоминает, в сущности, тюрьму, только очень большую, на всю страну? А любит человек тюрьму или не любит - дело вкуса. Лично мне не нравятся прогулки в строю и по расписанию.
Как и в первый раз Скворцова поразила циничность и убедительность форм у лировок Вениамина Алексеевича.
– Политика пусть остается политикой, мы здесь не обсуждать её собрались. Д а вайте-ка лучше отметим создание "Эликсира любви".
– Предложил хозяин. Он не поленился подняться с кресла и нажать кнопку вызова на столе.
–
– Его мы обязательно проверим. Как можно без испытаний.
– Неожиданно согл а сился Вениамин Алексеевич, хотя Алексею показалось, что хозяин и без того дов о лен результатами.
По звонку дверь открылась, и в комнату вкатился сервировочный столик, уста в ленный закусками. Толкала его Соня. Увидев Алексея, она удивилась, будто не знала, что сегодня он отчитывается в проделанной работе. Одета она была, на взгляд Алексея, как-то легкомысленно - в миниатюрной юбке, в белой блузочке, сквозь которую просвечивался лифчик, в туфлях на высоченной шпильке. Её ко л готки в с е точку не соответствовали привычного образа деловой леди. Появляясь в институтской лаборатории, она всегда выглядела строго. Ему и в голову не прих о дило, что на работе она может быть иной.
Соня принялась выставлять закуски и спиртное на журнальный столик. При этом, с высоты своего роста, она вынуждена была наклоняться, и Алексей увидел, что девушка не в колготках, а в чулках. Неприятно кольнуло самолюбие: "Здесь она что, секретарша, со всеми вытекающими...?" Ревность, глупая как жаба, влезла в душу, склизкой кожей пачкая светлое чувство. "Вот Мы какие..., - Пр о шамкала жаба-ревность, - А ведь из-себя-меня-корёжила. Мы-де такие-растакие-правильные. А Сами в чулочках с подтяжечками перед старчком-паучком..." Ка ж дым вздохом-словом жаба раздувалась вытесняя рассудок и загоняя в дальние уголки воспомин а ния последних дней. Злопыхать ей долго не пришлось - новое действующее лицо о т влекло внимание. Пока Соня исполняла роль официантки, в кабинет вошли Аркадий Львович и незнакомый парень. "Этот, что ли подопы т ный?" - Подумал Алексей, оценивая молодого человека. Парень был так себе, разве что ростом повыше Алексея и пошире в плечах. "А, где другой объект? Вернее др у гая? Кто на месте женщины? Почему её ещё нет? Или...Соня?" Кольнуло нехор о шее предчувствие. И, кажется, оно начинало сбываться. Соня как раз закончила выставлять закуски и собралась ук а тить свой столик, но Вениамин Алексеевич задержал её:
– Налей-ка нам.
Девушка подчинилась.
– И себе тоже, - Приказал Вениамин Алексеевич.
Соня с удивлением глянула на него, но возразить не посмела. Жаба в душе Але к сея опять поскребла лапкой. Хозяин дома как бы не заметил взглядов Сони.
– Предлагаю выпить за "эликсир любви" - Предложил он и первым опрокинул рюмку.
Его примеру последовали все, даже чопорный Аркадий Львович. Исключением оказался незнакомый парень. Ему, как подопытному и не положено было вып и вать. Алексей вкуса коньяка не почувствовал. Он лихорадочно искал повод, чтобы покинуть этот дом. К сожалению, ничего путного в голову не приходило. Тем вр е менем Вениамин Алексеевич поставил свою рюмку и обратился к Алексею:
– Вы помянули об испытаниях, вот мы сейчас и проведём.
Алексей похолодел: "Ему что, других девчонок мало? Ну, зачем? Зачем? Почему Соня тут? Неужели ей уготована участь подопытной? Какой я идиот. Сразу после звонка Львовича надо было предупредить её, пусть бы осталась дома".
– Хороша, Соня, а?
– Дошел до него голос Вениамина Алексеевича, - Скажите, ч у до как хороша.
Алексей сообразил, что хозяин обращается к нему. Опасаясь, что голос выдаст, он просто кивнул в ответ.