Эликсир молодости
Шрифт:
— Тогда надеюсь, что она очень хороша, — не удержавшись, бросила язвительную реплику Трина.
Опять, как и прошлым вечером, она поддразнивала маркиза. Когда девушка поняла это, то почувствовала, что ей трудно справиться с маленьким чертенком, сидящим внутри нее, который хочет спровоцировать маркиза на какие-то действия.
Она встала со скамьи. Маркиз поднялся вслед за ней.
— Я вижу, — сказал он насмешливым тоном, — что вы намерены сделать из меня эдакого повесу. Очень хорошо, леди Шерингтон. Я готов сыграть ту роль,
Трина посмотрела на него, размышляя о том, как поостроумнее ответить на его голословное утверждение. Она не успела вымолвить ни слова, как маркиз вдруг обнял ее и крепко прижал к себе.
Еще до того, как Трина могла сообразить, что происходит, до того, как подняла руки, чтобы оттолкнуть его, губы маркиза нашли ее рот и завладели им.
Девушка была настолько ошеломлена в это мгновение, что не могла сопротивляться. Когда она все же инстинктивно попыталась отстраниться, объятие маркиза стало еще крепче, а губы еще настойчивее.
Неожиданно для себя Трина почувствовала, что подчиняется его воле. В это мгновение девушка не смогла бы себе объяснить, почему она это делает.
Неведомое доселе чудесное ощущение охватило все ее тело и заставило ее губы ответить губам маркиза.
Она никогда не предполагала, что можно испытывать такое сладостное чувство.
Трина подумала, что, наверное, только слабый отзвук этого чудесного и восхитительного ощущения она слышала вчера в любовной песне соловьев.
Ей показалось, что волна восторга подняла ее и уносит в небо к звездам от серебрящейся внизу реки, деревьев, цветов…
Дрожь удовольствия пробежала по ее телу, жар и холод попеременно охватывали ее. Ей страстно хотелось, чтобы этот поцелуй длился вечность. Теперь девушке казалось, что она стала неотделимой частью этого мужчины.
У Трины возникло чувство, что время просто перестало существовать и было неизвестно, прошло лишь несколько минут или несколько столетий, когда маркиз оторвался от нее.
С едва слышным возгласом, который вырвался у нее против воли, Трина освободилась из объятий маркиза.
Забыв обо всем, девушка бросилась бежать к замку, не понимая, почему она делает это. Разве можно спастись бегством от самой себя? Трине некогда было думать о том, что со стороны она вовсе не похожа на вдову средних лет, а выглядит как юная легконогая девушка.
Наконец она добежала до замка.
Словно ища спасения в его стенах, она вбежала в открытое окно, через которое покидала гостиную, и только тогда почувствовала, как бешено бьется у нее в груди сердце и ей просто не хватает дыхания.
К счастью, в комнате никого не было. Наверняка ее мать уже отправилась спать.
Вдруг, обессилев от всего, что только что произошло в парке, Трина опустилась в кресло, пытаясь перевести дыхание.
В это мгновение девушка поняла, что то ощущение, которое она испытала во время поцелуя маркиза, уже навсегда останется в ней,
Маркиз завладел частичкой ее самой, которую больше никогда не удастся вернуть назад.
Глава 5
Трина проснулась утром и подумала: «Как он посмел поцеловать меня!» Потом поразмыслила немного и прошептала: «Все же это было чудесно!»
Хотя многие молодые люди, с которыми она встречалась в Риме, уже пытались поцеловать ее, она вела себя так, что сохраняла между собой и поклонниками дистанцию, потому что решила, что позволит поцеловать себя в губы лишь тому, кого полюбит сама.
«Маркиз застал меня врасплох. В противном случае, — подумала Трина, — я не только дала бы ему отпор, но и наказала бы его за дерзость».
Однако девушка не могла забыть то прекрасное чувство, которое маркиз пробудил в ней, казалось, что оно прочно угнездилось в ее сознании.
«Я никогда больше его не увижу, — сказала Трина себе. — Надо постараться забыть о нем».
Трина испугалась собственных мыслей и, чтобы отвлечься от них, быстро оделась, спустилась вниз и увидела, что ее мать и герцог уже завтракают.
— Ты не попрощалась со мной на ночь, — укоризненно сказала ей леди Сузи.
— Я допоздна засиделась в парке и решила, что ты уже спишь, — солгала Трина.
Правда же заключалась в том, что после того упоения, которое она ощутила накануне вечером с маркизом, было бы просто невозможно разговаривать о чем-то банальном.
— После верховой прогулки, — сказал герцог, — я собираюсь сообщить маркизе о том, что эликсир привезут сегодня к вечеру и что мы сможем продемонстрировать его действие уже завтра.
Леди Сузи была удивлена решимостью, прозвучавшей в его голосе.
— Говоря по правде, — сказал он, — у меня пропало всякое желание участвовать в этом приключении.
— У меня такое же чувство, — сказала леди Сузи. — С другой стороны, я знаю, как много все это для вас значит.
— Да, несомненно, деньги бы мне не помешали, — кивнул герцог, — но даже замок для меня теперь уже не имеет такого значения, как раньше.
Трина была уверена, что этими словами он пытался выразить то, что единственной темой, которая его теперь волнует, является его любовь к ее матери и его желание жениться на ней.
В то же время она могла понять и нежелание своей матери принимать от герцога такую жертву.
Девушка была уверена, что Жан де Жирон никогда не любил в своей жизни так, как сейчас. Она могла только предположить, что счастье, которое он испытывает теперь, компенсирует в настоящее время многое другое.
В то же время девушка прекрасно понимала, какое большое значение и во Франции, и в Италии имеет для аристократов история их предков. Это было у них в крови, этим они дышали, гордились и стремились не запятнать репутацию своего рода.