Эликсир смерти
Шрифт:
Егор отвернулся, и взгляд его упал на чуть приоткрытую дверь другой комнаты. Он сразу понял, что там, за этой дверью жила Лена. Там был ее мир. Именно туда, за эту приоткрытую дверь влекло его сейчас. Посмотрев по сторонам и поняв, что на него никто не обращает внимания, он приоткрыл дверь и вошёл в комнату.
Комната эта ничем не отличалась от десятков других девичьих комнат, наполнены милыми сердцу предметами, отражающими внутренний мир их хозяек. Вся разница заключалась лишь в том, что это была ЕЁ комната. Здесь, в этих стенах жила она со своими мыслями, чувствами и мироощущением. Тем, который он так и не успел узнать. Теперь всё это так и останется не разгаданной тайной её жизни и её внезапной нелепой смерти. Он попытался мысленно представить ей живую, находящуюся здесь, рядом с ним. И не мог, потому что она и была рядом, за стеной,
Взгляд Егора упал на лежащий, на столе фотоальбом. Он подошёл и машинально открыл его. И увидел ее. Живую, красивую, смотрящую на него весело своими бездонными, изумрудными глазами. Он вздрогнул не сразу сообразив, что это всего лишь фотография. Маленький бездушный кусочек картона, навсегда запечатлевший ее улыбку и весёлый радующийся жизни взгляд. Лена смотрела на него с глянцевой поверхности фото и как бы говорила – не верь, там за стеной не я. Я здесь, с тобой. Снимок, действительно получился очень удачным. Во взгляде смотрящее на него с фото, совсем не было той боли, которую он заметил на том "оккультном" вечере в ее глазах. Она, словно, уже тогда предчувствовала развязку.
Или может быть уже тогда знала? Лена, Леночка, что же ты наделала? Зачем? Зачем ты ушла и оставила меня одного, едва прикоснувшегося к твоей жизни. Ты сказала мне тогда, что ты проводник, всего лишь проводник. Ты привела меня в тот, неведомый, скрытый от посторонних глаз мир. И всё? А может быть что-то другое, независимое от меня, заставило тебя сделать это? Узнаю ли я когда-нибудь правду? Да и нужна ли она теперь, когда уже ничего не исправишь, ничего не вернёшь назад.
Ты открыла мне истину, указала мне путь, по которому мне идти дальше. А у тебя самой была своя дорога, свой путь оказавшийся таким коротким. Я сейчас, здесь, в твоей комнате, пытаюсь представить тебя живой, и ты тут, за стеной, совсем рядом. Я не могу заставить себя подойти к тебе. Я не хочу видеть тебя чужой, мёртвой, не смогу вынести вида твоих навсегда закрытых глаз и сомкнутых в вечном молчании губ. Я не хочу видеть тебя такой. Прости.
Егор вынул фото из альбома, положил во внутренний карман куртки. Больше ему здесь нечего было делать. Он вышел из комнаты. Справа от него была другая, страшная комната, в которой находилась ОНА.
Втянув голову в плечи, он быстрыми шагами вышел из квартиры и быстро стал спускаться по ступеням вниз.
А потом сидел в машине и ждал выноса тела. И, как только из подъезда показалась траурная процессия, повернул ключ зажигания и нажал педаль газа.
Домой он вошёл только вечером. Навстречу ему вышла Юля, у которой были свои ключи.
– Ты где был так долго? – в волнении спросила она.
– Я? – неуверенно, отведя в сторону глаза, сказал Егор – я, был…
– Что-нибудь случилось? – она положила руки на его плечи.
– Нет. Всё нормально. Просто гулял.
Он сел на стул у входной двери и взяв ее за руки притянул к себе. Тепло тела любимой женщины подействовало на него успокаивающе.
– Юля, если бы ты знала, как не хватало мне тебя все эти дни.
Он не лгал. Он понял это только сейчас и был счастлив от того, что может сказать ей это, от того что она здесь, рядом с ним. Всё напряжение последних дней душившее и мучавшее его отпустило.
Она взъерошила его волосы:
– Глупый, куда же я уйду отсюда? Уйду от тебя?
Юля поцеловала его голову.
– Ты продрог. Давай раздевайся, а пойду, приготовлю ужин и кофе. Будем лечить твою хандру.
Она всё понимала, эта девушка с чудными каштановыми волосами, она всё видела и знала без слов, и бережно относилась к чувствам человека, с которым свела ее судьба.
Глава III
Прошло всего несколько дней со дня похорон Лены, а Егор стал уже совсем по другому относиться к этому печальному для него событию. Он успокоился. Все переживания и мрачные, безысходные мысли, довлеющие над ним все последние дни, отпустили его. Конечно же, он всё ещё переживал ее уход, но это были переживания, уже совсем иного рода. Да, ее больше нет, но она не исчезла навсегда, не просто умерла в том понимании смысла
Но Егор уже не был тем, обычным человеком. Он был новым человеком. Он уже знал, что смерти нет. Что есть только переход в другое состояние бытия, переход в другой, живущий по иным законам мир. И все те, новые люди, которые, так же как и он, знали об этом, не испытывали никакого страха перед неизбежным, и, даже может быть, главным событием в жизни каждого живого существа событием. Смерть это всего лишь переход. Переход за грани реальности. Переход от привычной, повседневной, физической жизни в новое неведомое состояние существования. И Лена перешла эту грань. Она оставила этот чужой, враждебный и непонимающий ее мир и ушла туда, где может быть, только теперь обрела покой и радость. Здесь осталась только память о ней. И эта память будет с Егором, память и фото, которое он теперь всегда носил с собой, и каждый удобный момент смотрел на него. Он не пытался при этом действии, что-то понять и постигнуть, получить какую-то информацию из того мира. Он просто смотрел на него, откинув прочь все мысли и эмоции. В эти мгновения он весь, словно наполнялся каким-то неведомым раньше ощущениями словно Лена, через своё фото передавала ему энергию иного мира, который ещё был закрыт для него.
Ему доводилось слышать рассказы о самоубийцах, о том, что, им якобы, тяжело приходится на том свете, но, так, как, он не верил в эту чепуху то и не придавал значения всем эти россказням. Теперь же его терзал вопрос: Что ТАМ, СЕЙЧАС, происходит с ней. И есть ли всё-таки доля вины его, в том, что происходило с ней. Ему очень хотелось, чтобы слухи о "таблетках" так и остались бы слухами, а если так, то значит просто пришло её время, и она, выполнив своё предназначение, покинула этот мир.
По прошествии нескольких дней, когда спокойствие уже полностью овладело им, он решил вновь посетить таинственную квартиру и сообщить обществу о смерти Лены. Ведь, может быть они об этом ещё не знают. Он не знал, по каким дням недели они собирались, но, в конце концов, есть же у этой квартиры хозяева. Теперь эта квартира стала немножко и его квартирой. Она стала для него воротами в иной, загадочный и волшебный мир. Мир в которой он был допущен. Назад пути уже нет, да он и не нужен.
Вечером Егор помчался в восточный сектор. Достигнув цели он стал колесить по кварталам пытаясь вспомнить нужный ему дом, ведь тогда в первый раз, он вообще не знал зачем сюда едет и не пытался запомнить дорогу в незнакомом районе. Теперь жалел об этом. Дом он всё-таки нашёл. И именно тот дом. Вот и тот самый подъезд. Егор остановил машину. Так, если не изменяет память – третий этаж. Кажется здесь. Он уже поднял руку что – бы позвонить, но на стене, рядом с дверью звонка не было. Стоп, был же звонок. Звонила Лена. Он даже хорошо запомнил мелодию. Но сейчас звонка не было. И сама дверь… цвет… обивка двери не та. Это он тоже хорошо запомнил. Неужели всё-таки ошибся? Перепутал подъезд? Их вроде всего четыре. Правильно. Да нет, подъезд тот, может быть не тот этаж? Егор поднялся этажом выше, потом спустился этажом ниже. И там и там двери даже отдалённо не напоминали ту дверь, которая чётко отпечаталась в его памяти.
Выйдя из подъезда Егор осмотрелся. Нет, дом, он готов поклясться, именно тот. Да и подъезд… Может всё таки попробовать зайти в соседний?
На третьем этаже соседнего подъезда его встретила такая же незнакомая дверь. Но здесь был хотя бы звонок. Уже почти в отчаянии Егор нажал на кнопку. Не та мелодия, ну не та!
Уходить было поздно. За дверью, что-то зашуршало и она приоткрылась. Перед Егором возникла неопределённого возраста женщина, зябко кутавшаяся в старый застиранный халат. Она поправила спутанные на голове волосы и вопросительно уставилась на неожиданного гостя. Тут же из-за неё, в дверную щель протиснулась стриженная белобрысая головка мальчика с полными любопытства глазёнками. Получив от матери ладонью по макушке, любопытная голова тут же исчезла.