Эликсир жизни
Шрифт:
Немного раньше полуночи Нара зашла за мужем. Они молча прошли на галерею и остановились у окна или, верней, у амбразуры без стекол, через которую ясно была видна вся комната.
В высокое готическое окно с другой стороны в кабинет проникали лунные лучи и освещали его почти электрическим светом. Ясно видны были деревянная почерневшая от времени резьба, мебель с высокими спинками и слегка потемневшие вышивки тяжелых бархатных портьер. Посредине комнаты на небольшом столике стояла пища для призрака.
Серебристые лучи луны освещали поднос и хрустальную тарелку,
Чувствуя, как нервная дрожь потрясала тело Супрамати, Нара крепко пожала ему руку.
– Смелей, мой милый, – прошептала она. – Сегодня ты переносишь первое испытание посвящения. Ты должен прежде всего победить страх, который дает духам тьмы власть над тобой, тогда как спокойствие и смелость покоряют и подчиняют их.
Супрамати был неспособен даже отвечать. Холодный пот выступил у него на лбу, а невыразимый ужас и отвращение потрясали все его существо, и он нервно прижал к себе ручку Нары. В то Же время он мужественно боролся с собой, чтобы победить эту слабость, и принудил себя смотреть на стол, у которого должно было появиться вампирическое существо.
Вдруг черная тень появилась в отверстии окна и заслонила лунный свет. В это время старинные дворцовые часы пробили полночь.
Бесшумно, с кошачьей ловкостью призрак спрыгнул в комнату и подошел к столу.
Дрожа от ужаса, Супрамати смотрел на высокую фигуру Нарайяны, облаченного в какое-то странное одеяние черно-серого цвета, похожее на трико и отчетливо вырисовывавшее его тонкие и стройные члены. При свете луны его бледное лицо казалось еще мертвеннее. Глубоко впавшие глаза горели как два угля. Красноватый фосфорический свет освещал его лоб и позволял видеть два небольших кривых рога, выглядывавших из массы густых черных волос.
С животной жадностью набросился он на пищу, пожирая мясо и хлеб. Но в эту минуту он, вероятно, почувствовал, что за ним наблюдают, так как поднял голову и устремил на обоих зрителей адский взгляд. Отвратительная усмешка кривила его бледные губы.
В этом взаимном разглядывании прошла секунда, но она показалась Супрамати вечностью. Затем призрак сделал движение вперед, как бы собираясь броситься на них, но перед ним тотчас же появился сияющий белоснежный крест и преградил ему путь.
Нарайяна скорчился и отступил назад. Ему точно недоставало воздуха, и из полуоткрытого рта его вырывался свист, напоминавший шипение змеи, а из-под приподнятых губ виднелись белые и острые, как у волка, зубы.
Сияющий же крест все двигался вперед и отталкивал его к окну, и призрак отходил пятясь, почти ползком. Вдруг, с тою же кошачьей ловкостью, он выпрямился, вскочил на подоконник и исчез за окном.
У Супрамати кружилась голова и земля словно уплывала из-под ног; затем ему показалось, что он падает в черную бездну, – и он лишился сознания.
Открыв глаза, он увидел, что лежит в галерее на полу, Нара стояла около него на коленях, поддерживала его голову и заставляла его нюхать мокрый платок, издававший приятный и живительный аромат.
Супрамати быстро выпрямился и пробормотал,
– Прости, Нара, мою недостойную слабость! Я, право, не знаю, что такое со мной случилось.
– Тебе нечего извиняться передо мной, – с доброй улыбкой ответила та. – Иногда нельзя бывает справиться со своими нервами, но ты научишься со временем управлять ими. Этому обучаются, как и всякому другому знанию. Придет время, когда посещение подобного господина не будет производить на тебя никакого впечатления, и тебе достаточно будет только поднять руку, чтобы заставить его бежать. А теперь пойдем! Мы тоже поужинаем, а потом ляжем спать, так как ты нуждаешься в отдыхе.
Несмотря на эти утешения, веселость и предупредительность Нары, Супрамати оставался молчалив и имел озабоченный вид. Ночью он не мог спать и все думал о том, что случилось вечером. Он не мог простить себе, что лишился от страха чувств, когда Нара, женщина, не только оставалась спокойной, но еще победила своим знанием и своей волей злого духа.
Он не хотел отставать от жены. Как бы ужасен ни был призрак Нарайяны, он хотел привыкнуть без дрожи смотреть на него. Раз ему суждено проникнуть в этот мир теней и покорить его, он должен мужественно приняться за работу, победить самого себя и не краснеть больше перед собственной женой.
В силу этого решения он хотел на следующий же день снова присутствовать при ужине Нарайяны, но призрак не появлялся ни в этот, ни в следующие дни.
Глава тринадцатая
Однажды после обеда молодые супруги сидели одни в маленькой гостиной Нары. Шел проливной дождь; было холодно и сыро. В большом мраморном камине пылал веселый огонь, согревая уютную комнату.
Оба сидели рядом на маленьком диване и задумчиво смотрели на огонь. Вдруг Супрамати заметил:
– Сегодняшний вечер точно создан для откровенного разговора. Обо мне ты все знаешь; но я все еще жду, когда ты расскажешь мне, как обещала, историю своей жизни.
Нара откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Воцарилось молчание, которое Супрамати не осмеливался нарушить. Наконец она выпрямилась.
– Хорошо! – сказал Нара. – Я расскажу тебе историю моей жизни – той долгой жизни, начало которой теряется во мраке времен. А ты не будешь после бояться такой старой жены?…
Супрамати рассмеялся.
– О, нет! Такой старости, как твоя, может позавидовать вся молодежь. Но мне показалось, что тебе неприятно вызывать прошлое; если это так, то не рассказывай ничего, дорогая. Настоящее дает мне столько счастья, что я ничего больше не требую.
– Ты прав! Мне предстоит вызвать тяжелые и ужасные воспоминания. Но все равно! Я сама хочу, чтобы ты знал мою жизнь. Те события так далеки, что не должны были бы производить на меня никакого впечатления; а между тем, по странному свойству человеческой души, все, что она когда-либо пережила, перечувствовала и перестрадала, тотчас же возрождается, когда вызывают прошлое; века исчезают, а мы снова переживаем забытые ощущения.