Эликсир
Шрифт:
— Я все ждал, следил за небом… Нутром чувствовал, что вот именно «в минуту, как Луна скроется за облаками и все погрузится во тьму», история нашего вожатого так и заканчивалась, «выйдет медведь и сожрет самого хилого девственника».
— Ну так что?— хохоча во все горло жду продолжения, так как история обретает непредсказуемые обороты.
— Не сожрал, как видишь!— соскакивает, упираясь руками в бока, в стиле супермена.
Мы снова смеёмся, и уже было направляемся в сторону машины, где нас заждался Адри, как...
—Бенни, ты ли это?— резко нарушает идиллию старый,
— Миссис Джонас,— Бен широко раскрывает объятия, старушка и секунды не раздумывая влетает в них.
— Зои. Я ненамного старше тебя!— поправляет, чуть похлопывая его ладошкой по груди.
Мужчина не выдержав заливается таким детским гоготом, будто не Бен, а мальчишка из лагеря.
— Без тебя здесь стало скучно! Эти старые грымзы,— она косится на соседние дома и чуть понижает голос,— не знают толк в жизни. Коньяк мы не пьём— давление, в карты не играем — зрение годы съели, по лесу не гуляем— радикулит. Тьфу! Так и помереть со скуки можно! — женщина театрально закатывает глаза и прикладывает руку ко лбу всем видом демонстрируя удручённость.
— Я тоже по вам скучал, Зои!
— А кто эта милая леди? Ты таки помирился с женой?— старушка бесцеремонно оглядывает меня со всех сторон,— Хороша чертовка, мне ты представлялась другой. Свой цвет волос?!
Лицо Бена вдруг теряет эмоции, он словно не живой, но лишь на секунду. Стоит мне моргнуть, как самообладание возвращается и он беспечно отмахивается:
— Коллега!
Зои озадаченно хлопает глазами, медленно переводя взгляд с меня на Бена, потом на дом и так по кругу.
— Я вернулся к своему хобби, — поясняет он, дабы развеять умозаключения, что без труда можно прочесть на ее лице,— снова исследую леса!
— Как это прекрасно, Бенни!— хлопает в ладоши удовлетворённая его враньем,— На обратном пути заходите на крепкий..... чай,— подмигивает мне.
И это меня в конечном счёте подкупает! Представляю какой оторвой была эта дамочка в молодости, дай волю она бы и Бена к рукам прибрала.
— Бенни предупредил тебя, что отправляться в лес рисковое дело, для одного место силы, другого же засасывает, как трясина,— обращается ко мне и не дождавшись ответа разворачивается и скрывается за изгородью.
Ее слова так метко попадают в сердце, что оно пропускает удар, я ещё долго буду их вспоминать....
— Элери, ты что испугалась?
— Нет, ещё чего! Меня давно тянет куда то поближе к природе,— искренне признаюсь,— сама не знаю почему, вроде бы хотела жизни в большом городе.
— А где ты жила раньше?
Я смотрю на него в упор, а потом резко направляюсь к машине, будто не расслышала вопроса.
Ещё исповедоваться мне не хватало!
Редвудс побережье Дель Норте 1890 гг
В груди раздувался пылающий огненный шар. Маг знал, если не приструнить темную сторону своей души, что словно черт нашептывала безжалостные указания, это может плохо кончится. Он хорошо знаком с этим чувством, часто находясь на грани свернуть обидчику шею было почти обыденным делом.
Везде существуют определенные законы— любая система не состоятельна без свода правил. Однако, для мира, где пересекается реальность и магия, законы безжалостные, изощрённые, они словно цепи — чем больше переходишь грань, тем тяжелее оковы и вот ты уже не заметил, как оказался парализован под тяжестью собственных грехов.
Но обезумевший, отвергнутый, жалкий он смутно ощущал всю опасностью происходящего. Шелест листьев затих, деревья нависли угрожающе раскинув ветви, будто руки великанов готовые в любой момент прихлопнуть негодяев, которые посмели нарушить их покой. Все вокруг казалось плохим сном, заколдованным наваждением, в котором он по глупости доверил сердце, а оно не раздумывая было стерто в пыль.
«Она тебя и не любила»— шептала тьма. И с каждым ударом пульса голос ее становился все громче.
В конечном счете гнев ударил в спину. Он с диким воплем нагнал ее, неописуемо красивую и лживую, намотал длинную капну рыжих волос на кулак и с силой дернул на себя.
— Так все было ложью? — запрокинул ее голову назад. Она не издала и звука, но рот ее скривился от боли, а из глаз прыснули слезы.
Она не ожидала, что он поведет себя так непредсказуемо — всегда обходительный, рассудительный, за секунду превратился в дьявола. Но чему удивляться, он предал ее, обманул, использовал, при этом ещё требует каких-то объяснений.
Сейчас ей стало ясно откуда в маге, о котором ходили противоречивые слухи проснулась пылкая любовь — ему от нее нужно было лишь бессмертие. У хранительниц нет запрета на любовь, но есть прямые обязанности оберегать таинства, о которых шепчет им природа. Она их не выполнила. И конечно, рано или поздно понесла бы за это наказание.
Тем не менее, у нее бы никогда не хватило смелости самой вынести всю низость его деяний на всеобщий суд. Боль, что проедала желудок, подобно язве скоро бы утихла, а любовь благополучно запечаталась бы в сердце, как застывшая лава. Так она и планировала дальше жить…
Они сцепились взглядами. Глаза налитые кровью и широко раздувшиеся ноздри не сулили ничего хорошего.
Ей стало по настоящему страшно, мольба о пощаде застряла где-то глубоко в горле. И это не сыграло ей на руку. Испуг настолько явный, что не способен был скрылся под длинными ресницами и в конечном счёте, стал маятником для мужчины, он круто набирал обороты, убеждал его в правильности собственных действий — страх, как индикатор вины, так ведь?
А она была виновата.
Он отшвырнул дрожащее бледное тело на землю, на то самое место, где минутами ранее почва впитала ее билет в новую бесконечносчастливую жизнь с ним.
Отдалено хранительница услышала глухой стук своего тела о землю.
Внутри все предательски оборвалось, она поняла, что никто не придет ей на помощь. Перед глазами завертелись силуэты, утягивая куда-то глубоко. А минутой позже, она очнулась, но лишь на долю секунды от пронзающей все тело боли и уже навсегда погрузилась в звенящую тишину.