Элирм VII
Шрифт:
Все следующее утро и первую половину дня мы шагали в тишине и преимущественно молчали. Лишь изредка обменивались отдельными репликами по типу: «минуту», «там», «это несъедобно», «осмысленнее взгляд сделай», «сам пошел».
Иногда я в задумчивости останавливался и озирался, выбирая маршрут. Минувшим вечером мы проделали большой крюк. Убрались подальше от места столкновения людей и жнецов, но в то же время не приблизились к точке выхода ни на йоту. Более того, мы зашли на территорию еще одного участника «рейда».
Пробираясь мимо разбитых бетонных заграждений и брошенной заставы с когда-то
Такой вот удивительный парадокс: прокачиваешь силу и выносливость — и вместе с тем стремительно повышаешь свои шансы подохнуть от голода.
Как бы то ни было, ступая мимо покосившихся палаток медпунктов и сваленных в общую кучу гнилых чемоданов, я не наблюдал ни единого признака присутствия кого-либо третьего. Исключение составила разве что жестоко растерзанная группа «рейдеров», чьи тела хаотично были разбросаны вдоль обочины.
Шипастые куртки, сломанные кости, оторванные конечности… глубочайшие раны, нанесенные с хирургической точностью… Наверное, Вселенная меня за это накажет, но глядя на трупы, я не мог сдержать в себе ехидной улыбки, ибо во всех этих повреждениях прослеживался уникальный стиль боя одного очень старого и мертвого игва.
Разумеется, я не мог утверждать об этом со стопроцентной гарантией, но практически был уверен, что так и есть. Жаль только, что тела лежали давно — сутки как минимум.
Так или иначе мы продолжали двигаться к намеченной цели. Пересекли сухую равнину, сплошь изрезанную шрамами глубоких трещин. Прошли мимо песчаного карьера, на дне которого застыл гигантский роторный экскаватор, и снова наткнулись на колону оплавленной техники. Там я ненадолго остановился. Бросил взгляд на разбитый броневик и вцепившегося в руль мертвеца, на шевроне которого будто в насмешку было написано: «Сквозь тьму и пепел идем мы с гордостью и отвагой».
— Куда теперь?
Спохватившись, я указал Белару на очертания очередного мертвого городка и невольно поежился — погода ухудшалась. Небо затягивалось свинцовыми тучами, начал дуть порывистый ветер, а температура воздуха опустилась градусов до восьми. Хорошо хоть не было «Черных дождей». Радиоактивных осадков, по консистенции и внешнему виду напоминающих мазут. После того взрыва я боялся, что нас накроет, но пронесло.
Однако помимо неприятных погодных условий в воздухе постоянно витало что-то еще. Нечто невидимое и мощное, что сильно усложняло нашу задачу, и вскоре я понял, что именно — мир Диедарниса давил. Не только своей мрачной заброшенностью и зловещим рельефом, но и чем-то искусственным. Насажденным извне. Эдакой психической энергией, насылающей на нас волны апатии и внушающей удручающую мысль, что мы — лишь жалкие
Чтобы справиться с тревожностью, я думал об Аде, Хангвиле и друзьях. Вспоминал шутки Гласа, забавные перепалки Гундахара и Мозеса, счастливую беззаботность Германа. Для меня это был надежный психологический триггер. Внутреннее убежище, позволяющее с достоинством претерпевать тяготы и невзгоды. Все временно, все пройдет — так думал я.
А вот Фройлина испытание явно подкосило.
Бледный, обессилевший, с грязными дорожками на немытых щеках, он, как и прежде, плелся чуть позади, но при этом все чаще и чаще поглядывал на меня с холодной решимостью.
Я видел это. Чувствовал спиной. Более того, прекрасно понимал, о чем Белар сейчас думает, и в принципе мог это исправить. Но как говорил Август: «Сперва необходимо провести человека по краю».
Где-то через час мы достигли городка, на окраине которого был расположен гипермаркет. Лично я не испытывал иллюзий на этот счет, но все же предложил «коллеге» туда заглянуть и попробовать поискать что-нибудь ценное. Эльф согласился. А потому мы осторожно вошли внутрь и принялись медленно блуждать вдоль стеллажей, стараясь не упустить каждую мелочь.
Гниль. Плесень. Груда мусора. Снова гниль. Холодильные установки, внутри которых притаилось нечто серо-пушистое. Отдел товаров для дома — я запихнул в рюкзак «новенькую» сковородку и пару больших металлических тарелок. Бакалея…
— Эх… — глядя на пустые полки, я разочарованно покачал головой. Была надежда, что я смогу отыскать пачку макарон или хотя бы риса — эти товары могли храниться очень и очень долго — но, видимо, не я один такой умный. Хотя нет. Скорее тупой. Ведь именно это сметают в первую очередь. Вместе с туалетной бумагой, солью и сахаром.
На этом я окончательно удостоверился, что тут нихрена нет. Направился к вендинговым аппаратам и принялся поочередно вскрывать их один за другим. Быть может, хотя бы здесь повезет?
Первые два были пусты. На третьем мне улыбнулась удача — я нашел пакетик леденцов. Тех самых зеленых и наиболее мерзких, которые никто не хотел покупать. Ну а внутри четвертого я раздобыл настоящее сокровище — застрявшую банку колы! Аккуратно вытащил ее из проржавевшего механизма выдачи, сдул с нее пыль и поддел алюминиевый ключик, но характерного «пшика» не услышал. Призадумавшись, наклонил банку и слегка плеснул на просвет — белесо-коричневатая жидкость с черными комочками, чем-то напоминающими крошечных головастиков.
— Надо же… Впервые вижу просроченную колу… — хмыкнул я. Поставил банку на пол и одновременно с этим краем глаза увидел, как Фройлин рванул куда-то в сторону. С торжественной улыбкой достал с верхней полки коробку печенья, но жестоко обманулся — то была набитая мусором пустая упаковка.
Пожалуй, в тот самый момент он выглядел как ребенок, которого обманули пустым фантиком. И хуже всего было то, что в нем начала вскипать неистовая ярость, готовясь вырваться в любую секунду.
— Сволочи… ВОТ СВОЛОЧИ!!! ГРЕБАНЫЕ ТУПЫЕ УРОДЫ!!! — Белар резко сорвался на крик, стремительно переходящий в истерику. Затем подобрал с пола увесистый кусок арматуры и из последних сил принялся долбить железякой по стеллажам. — НУ ДАВАЙТЕ, МРАЗИ!!! ПОДХОДИТЕ!!! ГДЕ ВЫ ТАМ ПРЯЧЕТЕСЬ?!?! Я ВАС СЕЙЧАС ВСЕХ ПОРЕШУ!!!