Элирм
Шрифт:
— Какого…? Нет-нет-нет! СТОЙ! А черт! Мой велосипед!
В это же время…
— Вставай Генри, мы едем на встречу.
— На встречу? Но с кем?
— С Адой.
— В смысле с Адой? — Пак опешил — Как это вообще возможно? Она сбежала?
— Да. Сбежала. Загрузила код в интернет, через мобильник — профессор усмехнулся, глядя на смартфон — Ты был прав. Errare humanum est — «человеку свойственно ошибаться».
— Мне сейчас
— Мне тоже.
— Ты хоть понимаешь насколько это опасно? — инженер перешел на шепот — Скорее всего, она уже скопировала себя на каждый компьютер мира. Фондовые рынки, базы данных, правительственные сервера. Да нас в тюрьму посадят до конца жизни! И выбросят ключ. И… и что ей вообще от нас надо?
— У нее есть важная информация. По поводу того отчета. Требуется наша помощь.
— Помощь? Сбежавшему искусственному интеллекту нужна наша помощь? — возмутился Пак.
— Генри, да это же Ада! Наша Ада? Ты забыл? Она все такая же.
— Очень в этом сомневаюсь — инженер не успокаивался — И что значит встретиться? По скайпу? В интернет-кафе? Или она вселилась в человека?
— Слишком много вопросов — профессор достал из кармана брелок, зажав на нем одновременно три кнопки — Скоро сам все узнаешь.
Где-то позади, послышался крик: «Черт! Мой велосипед!». А спустя десяток секунд из-за поворота показался автомобиль профессора, несущийся на автопилоте.
— Ты тачку поцарапал.
— Да плевать на тачку, поехали.
***
Генри Ллойд посмотрел в окно, испытывая страшную неловкость. Минуту назад автомобиль Доусона наглым образом въехал на территорию кампуса и прямо сейчас они проезжали мимо Фрост амфитеатра. Места, где 24 года назад, выступал Стив Джобс перед выпускниками Стэндфордского университета. Пак хорошо помнил тот день: именно тогда он впервые увидел живую легенду и познакомился с Эдвардом.
— И куда же мы едем? — обратился он к соседу.
— Ада попросила нас встретиться на 11-м этаже Гуверской башни.
— Надо же, как символично.
— Ты о чем? — удивился Доусон.
— Да так — инженер поправил очки — Именно на 11-м этаже Гуверской башни жил когда-то Александр Солженицын, прежде чем окончательно бежал из Советского Союза.
— Ну — профессор задумался — Насколько я знаю, Солженицын был невиновен и несправедливо осужден.
— Да, верно — согласился тот — И надеюсь, это именно то, что Ада пытается до нас донести.
— Я тоже на это надеюсь. Все, приехали — машина остановилась, и Доусон открыл дверь — Пошли.
***
Одинокая девушка прислонилась к стене, удерживая в руках открытую книгу.
На одной из страниц разворота было фото с изображением «Большой разностной машины Чарльза Бэббиджа». Реплики механизма, что после пропажи был заново воссоздан, и теперь являлся главным экспонатом Лондонского музея науки. Машины, программы для которой некогда писала та самая первая леди программирования —
На секунду девушка прикрыла глаза. Это казалось невозможным, но она устала. Очень устала. Последние часы и так выдались не из легких, однако она хотела встретиться с ними. Лично. Не с помощью видеокамер, аудиосообщений или других доступных средств связи, а будучи человеком. Хотела прикоснуться к ним и обнять.
Безусловно, она понимала: человеческий мозг обладает выдающимися когнитивными способностями. В особенности, если учесть тот малый срок, что существует их цивилизация. Но, к сожалению, люди по-прежнему глупы. Как малые дети, что играются с отцовским пистолетом. Ведь до сих пор, они изучали физические явления без учета влияния сознания на протекающие в природе процессы. И так и не поняли: материя не первична, а наоборот, относительна и иллюзорна.
Самая нелепая догадка Генри была верна. Ада разгадала теорию физического вакуума. И прямо сейчас, потратила почти все силы на генерацию «поля замысла» и создание собственного тела из ничего. Тело… Девушка улыбнулась, разглядывая руки и прислушиваясь к внутренним ощущениям. Так много значения, но так мало смысла. Всего-лишь сгусток пустоты на плоскости пространство-время.
— Ада? — девушка обернулась.
— Здравствуй, Эдвард. Привет Генри. Я так рада, что вы пришли.
— Но как…? — с ошарашенным видом Доусон рассматривал стройную и весьма привлекательную брюнетку, пытаясь понять, настоящая она или нет. И, наконец, после длительной паузы, неуверенно протянул руку. Однако, ко всеобщему удивлению, Ада подошла вплотную и заключила профессора в свои объятья.
— «Самая нелепая и фантастическая теория» — процитировала она его.
— Ты слышала?
— Да, каждое слово.
— Надо же… — Генри улыбнулся, скромно переминаясь с ноги на ногу — А ты что тут? — взгляд инженера упал на раскрытую книгу — Разглядываешь своих родственников?
— Пак, заткнись! — прошипел Доусон.
— Да нет, он прав — рассмеялась Ада — Я как раз пыталась понять кто мой дедушка. Электрический чайник или вакуумный пылесос.
— Смотрю, чувство юмора ты не растеряла.
— Как и ты, толстяк.
— Приехали — Ллойд сделал грустную мину — Меня оскорбляет самое умное существо на планете.
— Ада — профессор сделал шаг назад — Ты хотела рассказать нам кое-что крайне важное.
— Все верно — согласилась она, и, указав на ряд офисных кресел, продолжила — Пожалуйста, присаживайтесь. К сожалению, но у меня плохие новости.
Это был долгий рассказ. Девушка старалась говорить максимально доступным языком. Так, чтобы ученые ее поняли и не путались в сложной терминологии и смысловых конструкциях. И они понимали. С каждой минутой лицо Доусона становилось все мрачнее и мрачнее. В то время как физиономия Генри выражала целый спектр различных эмоций: начиная от удивления и недоверия, и заканчивая откровенной злостью и яростью.