Элис
Шрифт:
Элис так разволновалась, что почти кричала, якобы забыв об осторожности. На самом деле, она, конечно же, просто играла. Удалось даже чуть слезу пустить. Теперь она такая несчастная, обиженная, хрупкая, стоит перед этим тираном. На слова она не сильно рассчитывала. Но сейчас она так хороша в этом чёрном платье… Да, его рабыня, но такая беззащитная, ранимая, несправедливо обиженная…
— Мадам, вышло недоразумение, — замялся он, — меня ввели в заблуждение, я не знал…
Оправдывается? Отлично! Спесь сбита, дальше дело техники.
— Вам донесли, что
Она стояла, тяжело дыша, с гордо поднятой головой. Весь вид выражал оскорбленное достоинство. План её состоял в том, чтобы внушить Крафту чувство вины. И, кажется, он сработал.
— Мадам, я очень сожалению, — он сделал шаг в её сторону, поддавшись желанию утешить несчастную.
— Не нужно ничего! — резко отошла она назад. Сейчас поддаваться — значит проиграть. — С вашего позволения я удалюсь в свои покои. По вашей милости у меня теперь дико болит рука. Такие разряды, которыми вы меня сегодня наградили, не проходят даром.
Она вышла из кабинета, громко хлопнув за собой дверью.
Добравшись до своей спальни, Элис резко наорала на прислугу, приказав всем убираться вон. Оставшись одна, девушка переоделась, легла на кровать и закуталась в одеяло.
Но сон не шёл. Возбуждение после сегодняшнего дня было слишком сильным, а за наливкой послать некого — слуг-то она выгнала.
Дверь спальни чуть скрипнула. Кто-то вошёл. Элис лежала неподвижно — притворилась спящей. Вошедший помялся, затем сел на край постели, начал легонько гладить её по волосам. Неужели крепость по имени лорд Крафт начала сдаваться? Вот и отлично! Элис никак не отреагировала, продолжила делать вид, что спит. Крафт ещё какое-то время посидел, потом грустно вздохнул и вышел.
На следующее утро Элис разбудили голоса служанок. Они старались говорить очень тихо, но чем больше хозяйка вслушивалась, тем меньше ей хотелось спать. Перешептывались девушки на варварском. Это были две рабыни из дикой страны. Они разговаривали на родном языке, совершенно не подозревая, что Элис всё понимает.
— Ты слышала, как кричал вчера господин? — спросила первая.
— Я — нет, но слуги из правого крыла рассказывали, что от ора стены дрожали. — отвечала вторая. — все думали, что он убьёт бедняжку.
— Сама виновата, распустила язык. Наговорила гадостей про нашу леди. Теперь ей не поздоровится.
— И о чем она только думала? Любовь совсем ей мозги отшибла. Эта дура решила избавиться от госпожи, оклеветав её. А вышло наоборот. Какая глупая! Неужели она всерьёз решила, что служанка сможет соперничать с госпожой?
— Да, очень глупо. И за свой длинный язык она теперь
Элис окончательно проснулась. Рабыни говорили о Пени, это очевидно. Получается, горничная влюблена в Крафта? Возможно, они любовники? И как Элис раньше не догадалась? Ведь если подумать, Пени не особо-то и скрывалась. Имя любимого лорда всегда произносила с особым трепетом, а когда слышала "Крафт" — загадочно улыбалась. И как она всегда восхищалась им, как хвалила, рассказывая хозяйке, какой замечательный человек, их лорд. И почему Элис раньше этого не заметила? Ах, да! Она же пила.
Умывшись и одевшись, Элис спустилась к завтраку. В голове постоянно крутились мысли о Пени. Что теперь делать, и нужно ли вообще что-то делать? Горничная ей не подруга, шпионила, докладывала. Из-за Пени такой скандал вышел. Горничная сильно подставила Элис. И не известно, что бы ещё служанка вытворила, если бы её не отослали. Влюбленная женщина — это как неуправляемая бомба: никогда не знаешь, когда рванёт. И всё же, по непонятно какой причине, Элиссанте было её жалко.
Так, думая все эти мысли, Элис спустилась в обеденный зал. За столом уже сидел лорд Крафт. О! Он же в замке, и, естественно, будет завтракать. Встретиться с лордом было неприятно, но ничего не поделаешь: уйти теперь нельзя.
Она села на другой конец стола, как и положено по этикету. Лорд приветствовал её кивком, она ответила тем же. Есть в его присутствии совершенно не хотелось: кусок в горло не лез. Лорд был ей неприятен, и она ничего не могла с этим поделать. Однако выдавать себя никак нельзя. Элис улыбалась и ела активно.
— Как ваша рука? — любезно поинтересовался муж.
— К сожалению, не очень хорошо, — Элис обнажила изящное запястье, — кожа всё ещё красная и чуть припухла, — надула губки девушка.
— О! Я сегодня же прикажу изготовить для вас мазь. Станет легче, обещаю!
Неужели лорд правда переживает? Он нет-нет, да и бросит не неё заинтересованный взгляд. Прекрасно! Так и должно быть.
Когда добрались до десерта, к Элис подошёл лакей, преподнося на подносе письмо.
— Что там? — поинтересовался лорд.
— Нас приглашают на обед к господам Берис, — Элис вскрыла конверт и пробежалась глазами по строчкам, — в назначенный час через три дня.
— Вот же настырные! Хотят посмаковать скандал! Извинитесь и напишите, что мы не придём.
— Нет, дорогой муж, — Элис сложила письмо и убрала его обратно в конверт. — мы пойдём. Непременно пойдём!
— Ты не понимаешь, — он говорил с ней, как с маленькой, — теперь нам нельзя показываться в обществе. Репутация подорвана. Ничего, кроме смеха, наше появление не вызовет. Скандал ещё не утих.
— Именно поэтому мы и должны пойти. Чтобы замять скандал. Должны всем показать, что вышло недоразумение. Что мы прекрасно ладим друг с другом. Первое время придётся нелегко: над нами будут подшучивать, даже смеяться. Но мы должны держать марку. Покажем всем, что наш союз крепок и нерушим. Так что идти нужно обязательно!