Элис
Шрифт:
— Но разве ошейники не опасны для здоровья? — Элис становилось не по себе.
— Вы правы, дорогая! — подхватила миссис Таун. — Я постоянно твержу мужу об этом! Нужно пробовать что-то другое. Чипы, например.
— Чипы могут давать сбои ни Септимусе. — возражал мистер Таун. — А ошейники просты и эффективны.
— Но люди от них гибнут чаще! А это, дорогой муж, лишние расходы. Итак столько средств на перевозку и дрессировку уходит! Моё мнение вам известно: ошейники слишком убыточны. Кстати, завершилось ли строительство новых бараков? Скоро же очередной плановый завоз рабов, ты помнишь?
— Насколько я знаю, да, завершилось, — заверил жену мэр. — Кстати, пока мы рядом, можем заехать,
— Но с нами же леди Элизабет! Разве ей будут интересны рабы?
— Конечно будут! — ответил за Элис мэр. — Она же урождённая Таллин. Ей точно будет интересно.
Так, не спрашивая мнения леди Элизабет, машина повернула в сторону жилых бараков.
На место они прибыли довольно быстро. Бараки располагались прямо по среди поля. Понурые здания были расположены параллельно друг другу. Длинные ряды построек складывались в кварталы. Деревянные коробки с соломенной крышей — бараки скорее походили на сараи, чем на дома. Благо, климат в данной области тёплый. Рабы хоть не мёрзли. Зловоние чувствовалась уже на подходе. Миссис Таун поднесла к носу надушенный платок ещё до того, как автомобиль остановился.
Завидев господ, надсмотрщики засуетились. Началась толкотня, беготня, крики — всем хотелось выслужиться. Перед дверями автомобиля сразу постелили дорожку из одежды — выложенных камнем тропинок не было, а господам не пристало ходить по земле. "Забрали последние покровы у рабов." — подумалось Элис. Её элегантные лодочки ступали по ткани, и от того, что она портит чью-то одежду, становилось не по себе. Это место живо воскресило в памяти картинки из прошлого. Жизнь под надзором, скудная пища, побои… Гнездо ярко стояло перед глазами. И как она могла забыть? Ведь это было совсем недавно! Но в Гнезде не было так жутко, как здесь. Фокс заботился о своих пташках куда больше. Стены захудалых бараков все в щелях, крыши наверняка текут: соломы было мало, и положена она криво. Надсмотрщики все со злыми лицами, у каждого плеть. Нет, перед господами они, конечно, улыбались в тридцать два зуба. Но эта фальшивая мимика не могла скрыть суть. По надзирателям было видно, что они глубоко и искренне ненавидят рабов. И только и ждут повода для экзекуции.
— Мы специально отбирали надсмотрщиков из пограничных областей Корсики, — живо начала рассказ миссис Таун, перехватив взгляд Элис, — ведь именно эти люди не понаслышке знают суть варваров. Сколько набегов совершили дикари на пограничные планеты — не сосчитать!
— Почему же Корсика не защищает свои владения? — Элис забыла, что она тоже якобы корсиканка, — Как можно бросать своих граждан?
— Именно, дорогая, — продолжала жена мэра, — нужно заботиться о своих и дать выход гневу! Теперь нападающие и побеждённые поменялись местами. Разве не прелесть? — она мило улыбнулась.
— Подождите. Но ваши рабы — это же не те люди, которые нападали на поселения надзирателей, — нить разговора терялась на глазах, — у варваров множество различных княжеств. Возможно тот, кто нападал на надсмотрщиков, покорил и ваших невольников, собственно, обратив последних в рабство. Никто точно не знает, кто и когда на кого нападал, разве нет?
— Дорогуша, какая вы наивная! — улыбка миссис Таун стала ещё шире, — Очевидно, вы не знаете варваров. Это даже хорошо: ни к чему столь милой леди вникать во все ужасы. Но поверьте: дикари все на одно лицо. Это примитивный народ, понимающий только силу. За столько столетий не создавший ничего значимого. Они всегда промышляли и промышляют воровством. Всё, что у них есть стоящего — краденое. Тупые животные. Так что для них великое благо оказаться здесь, на Септимусе.
В чем заключается благо, Элис так и не поняла. Но спорить не хотелось. Чета Таунов ушла вперед,
Рабов было не много: рабочий день в разгаре и большинство людей погнали на поля. Те, кто попадался среди бараков, выглядели жалко: ободранные одежда, больше напоминающая лохмотья, обритые головы что у мужчин, что у женщин, босые ноги, ошейники. Да, здесь Предания Старцев не соблюдали. Мужчины видели женщин, а те — мужчин. Жили, правда, в разных бараках, но на этом всё. Днём оба пола пахали плечом к плечу. Рабыни-варварки явно стеснялись представителей сильного пола. Ходили низко опустив голову, глядя себе под ноги. По их поверьям смотреть на мужчин считалось серьёзным преступлением. Большинство мужчин-рабов передвигались с поникшим видом. Воля их была сломлена. Но некоторые, вероятно, новенькие, время от времени награждали Элис взглядом убийцы, подтверждая свои намерения характерным скольжением руки по шее. Один из надсмотрщиков заметил подобную дерзость, схватил наглеца, отвёл в сторону и со всей дури, с упоением, начал хлестать провинившегося плетью. Удары были столь сильны, что раб моментально оказался на земле. Он скрутился калачиком и прикрыл лицо локтями. Надзиратель добавил к плети удары сапогом в живот.
— Зачем? Хватит! — закричала на надсмотрщика Элис, не успевая сообразить, насколько допустимы её действия.
— Что тут творится? — лорд Таун тот час же прискакал на шум.
Разобравшись в ситуации, мэр подозвал ещё надсмотрщиков. И теперь раба пинало ногами пять человек. Надзиратели со всей страстью выполняли свои обязанности, не оставляя рабу шанса. Они не только били, но и наступали сверху, прыгали по телу, по голове… У несчастного кровь хлынула со всех мест…
Элис стояла не шелохнувшись. Кровавое зрелище ввергло её в шок.
— Дорогой! — подоспела миссис Таун. — Ну что же ты творишь! — возмущалась она.
— Что не так? — недоумевал муж.
— Леди Элизабет! Это не для её глаз! — объяснила жена. — Ты только посмотри, на девочке лица нет.
— Я как-то не подумал, — почесал затылок мэр. — Но это странная реакция… Леди Элизабет, вам разве не по вкусу такое развлечение?
— Что здесь может нравиться? — вышла она из оцепенения. — Ваши надсмотрщики настоящие садисты! Разве можно так наказывать! Это бесчеловечно, жестоко, отвратительно! — повысила она голос, — Не ожидала от вас такого. Власть даётся для заботы, а вы издеваетесь!
— Власть для заботы? Хмм… — мэр как-то странно покосился на Элизабет. — Похоже на имперский лозунг…
Элис прикусила язык. Нельзя терять голову, никак нельзя!
— И потом, — медленно продолжал мэр, пристально глядя на девушку, — разве не клан Таллинов является крупнейшим рабовладельцем в королевстве? И невольникам из вашей семьи мои бараки показались бы раем. Разве нет? А ещё Таллины не только варварских рабов используют, а всех подряд. Впрочем, как и ваш муж. Вы давно были на рудниках Крафта? Не были? Что ж. Там раб хорошо, если три года выдерживает, доложу я вам. И Крафт, в отличии от меня, использует не варваров, а своих же вассалов из низших слоёв. Подлинных единоверцев, между прочим!
Элис не возражала. Да и что могла она сказать? Только сейчас до неё начало доходить, что вся эта роскошь, которой она была окружена, бралась не из воздуха.
— И вот ещё какая деталь, — не унимался Таун, — не ваши ли, леди Элизабет, отец и дядя совсем недавно представали перед королём за жестокое обращение с корсиканцами? Пытки, устраиваемые вашими родственниками, вызвали недовольство даже нашего Верховного Владыки. Забыли?
— Я лишь имела ввиду, — пыталась оправдаться Элис, — что вот так сразу убивать раба не выгодно. Люди — это ресурс. Нельзя им пренебрегать.