Елисейские Поля
Шрифт:
Кромуэль уже почти спит. Голова его лежит на подушке. Веки закрыты.
– Пора домой, Кром.
– Да-да, сейчас. Очень весело было. Когда вернемся из России, будем часто…
– Об этом потом. Теперь иди домой.
Николай берет его за руку:
– Спокойной ночи. До свидания.
– До завтра.
Все идут провожать его в прихожую. Пестрый фонарь под потолком неприятно блестит. Все качается, все плывет. Николай помогает Кромуэлю надеть пальто.
– Ты один доберешься? Довести тебя?
Кромуэль
– Спасибо, какой ты добрый. Какие вы все добрые.
Андрей снова громко смеется. Лиза вздрагивает:
– Чему ты?
– Спокойной ночи. – Кромуэль кланяется. – Я отлично дойду сам. Спокойной ночи, Изольда.
Дверь хлопает за ним.
– Ты болван! – зло кричит Николай.
– А ты трус.
– Не ссорьтесь, идите спать.
Лиза поворачивается к лестнице, ставит ногу на ступеньку. В ушах звон, в глазах туман. Ничего понять нельзя. И не надо. Только бы добраться к себе, только бы лечь.
7
Обыкновенно Лиза мылась у себя наверху. Но после вчерашнего надо было взять ванну. Голова болела, и во рту был отвратительный медный вкус. Лиза морщилась. Нехорошо, нехорошо. Разве можно теперь так пить?
Белая пена хлопьями падала на каменный пол. Пар белым облаком поднимался от горячей воды. Электрическая лампочка на стене тускло желтела, как уличный фонарь в тумане.
Лиза не любила ванную. Она была темная, узкая, без окна, с одной только маленькой дверью, обитой войлоком. Лизе всегда казалось, что это не ванная, а тюремная камера или склеп. И еще казалось, что пахло в ней сыростью, болотом и дохлыми жабами. Хотя откуда тут быть болоту и жабам? Тут было бы удобно своих врагов на цепи держать. Кричи не кричи – никто не услышит.
Лиза накинула халатик, надела домашние, мягкие туфли и вышла в коридор. Надо чай сварить, ведь Даши нет. Из столовой слышались голоса. Коля уже встал, и Андрей тут.
Она хотела войти к ним. Нет, пойду вскипячу им чай, а то они голодны.
Она по коридору побежала на кухню. На плите стояли грязные кастрюли, смятые салфетки валялись на полу.
«Какой разгром, а только день, как нет Даши». Она достала из-за двери хлеб, оставленный утром булочником.
«Вот и я помогаю, вот и я приношу пользу. Коля похвалит».
Вода шумно закипела. Лиза сняла чайник с огня, сунула длинную булку под локоть, взяла горячий чайник в одну руку, в другую сахарницу и осторожно, чтобы не обжечься, пошла по коридору. Войлочные туфли ступали бесшумно. Лиза была горда. Конечно, это только чай, это пустяки. Но я уже помогаю.
Булка чуть не выскользнула из-под локтя, она остановилась, подхватила ее, снова прижала к груди и вдруг услышала из-за двери голос Николая:
– Стреляй сзади в спину. Дуло надо обернуть.
Лиза толкнула дверь.
Андрей стоял у окна, держа в руке револьвер.
Николай,
Лиза уронила хлеб на пол, руки ее задрожали, жестяная крышка чайника запрыгала.
– Кого стрелять сзади?
Николай набросился на нее:
– Ты зачем под дверью подслушиваешь?
– Я не подслушивала. Я вам чай вскипятила.
Николай уже успокоился и спрятал револьвер в карман.
– Ну хорошо, хорошо. Поставь чайник на стол, еще обваришься. Садись чай пить, Андрей.
Андрей поднял хлеб с пола:
– Хлеб на пол бросать грешно. Так меня учила няня. Что же ты, Лиза, уставилась на меня как баран на новые ворота?
– Кого стрелять сзади? – повторила Лиза.
– Ах, ты все об этом? – Николай рассмеялся. – Мало ли кого придется. Пограничника или чекиста. Что же ты думаешь, я в Россию еду, чтобы бабочек сеткой ловить или в снежки играть?
Лиза покачала головой:
– А зачем дуло заворачивать платком?
Николай размешивал в чашке сахар.
– Чтобы выстрела слышно не было. Выстрела никогда не должно быть слышно.
Лиза молча села за стол. На скатерти темнели большие пятна красного вина. И почему-то руки ее снова задрожали и сердце сжалось. Конечно, Коля прав. Отчего я так испугалась?
– Ну вот, Лиза, ты сейчас пойдешь на вокзал узнать, когда идет поезд. Сумеешь?
Лиза кивнула. Она старалась не видеть ни Андрея, ни Николая, ни темных пятен на скатерти. Она встала:
– Хорошо. Я сейчас пойду.
Лиза торопливо одевалась. В прихожей она прислушалась, не услышит ли еще что-нибудь, но в столовой говорили шепотом.
8
Когда Лиза вернулась домой, Николай сидел у окна.
– Узнала, – крикнула Лиза. – Поезд идет в десять тридцать.
– Поезд? – рассеянно переспросил Николай.
– Ну да, поезд. Поезд в Москву. – Лиза рассмеялась. – Ты, кажется, уснул?
– Нет. Я задумался.
– Есть еще утренний.
– Утреннего не надо. Спасибо, что узнала. Так в десять тридцать?
– Да. А где Андрей?
– Он ушел домой.
– Зачем? Ведь он теперь всегда ночует у нас?
– А сегодня не мог.
Лиза пожала плечами:
– В последний раз. Ведь мы завтра уезжаем.
– У его тетки гости. Не приставай.
Лиза замолчала.
На столе все еще стояли пустые бутылки, грязные тарелки и стаканы. Лизе снова стало не по себе. Было так весело узнавать на вокзале о поезде в Москву, будто сейчас уезжаешь. И потом бегать по магазинам, присматривать перчатки и чулки, в которых будешь ходить по Москве. А тут, дома, должно быть от беспорядка, ей стало неприятно. Она засуетилась: