Элита. Взгляд свысока

Волчок Ирина

Через сутки друг Очень Большого Начальника вывез его восьмилетнюю дочь Лиду и ее няню Александру на своем самолете прямо через линию фронта в Москву. При ближайшем рассмотрении в Москве обнаружилось, что Александра — другая, не та, которая няня. Может быть, ее и отпустили бы, и даже с благодарностью за спасение дочери от голодной смерти. Но Лида так цеплялась за нечаянную няню, так настойчиво рассказывала, что умерла бы, если бы не дочь Александры Павловны, и все равно умрет, если она уйдет… В общем, у Александры отобрали документы, немножко подлечили в госпитале, чтобы хотя бы на ногах стоять могла, а потом поселили в

московской квартире родителей Лидиной мамы. Лида вцепилась в нее, как в спасательный круг. Лида была слабенькая, как и сама Александра. К тому же, она помнила ее маму. Все время говорила о ней. Александра осталась с Лидой.

Дети за родителей не отвечают.

Глава 2

Настя еще капризничала, но уже совсем немножко. Температуры у нее не было, поспала она хорошо, носик и веки посветлели, никакого насморка, никаких слёз, никаких пятен на коже… Так просто капризничает, по инерции. Или из вредности: как же так, проснулась — а Александры рядом нет! Безобразие. Надо проявить неудовольствие, а то, чего доброго, у бонны в привычку войдет отсутствовать, когда бедный больной ребенок просыпается…

Ах, сколько артистизма! Отшлепать бы эту мартышку хитрую…

— Отшлепать бы вас, мисс, — мечтательно сказала Александра, склоняясь над кроваткой и глядя, как Настя надувает губы, отворачивается к стене, а сама косит из-под ресниц хитрым глазом. — Ох, как давно мне хочется отшлепать вас, Анастасия Владимировна!

За спиной осторожно кашлянула няня. Александра оглянулась:

— Да-да, можете идти.

— Да нет, что вы… Мне же еще Настю одеть нужно.

— Бог с вами, — весело удивилась Александра. — Настя прекрасно оденется сама. Не маленькая… Анастасия Владимировна, я правильно понимаю ситуацию?

— Натюрлих, — сказала Настя, перевернулась на спину и протянула лапы к Александре. Раздумала капризничать. — Ну где же ты была?! Давай я буду вставать скорее. А отшлепать — это как?

— Вот так. — Александра перевернула Настю на живот и побарабанила обеими ладонями по тугой круглой попке. — Ну, мисс, и какое у вас впечатление?

— Вандэфул. — Настя расплылась в блаженной улыбке и зажмурилась. — Еще разочек, если можно.

— Ну, если ты так просишь… — Александра шлепнула покрепче. — Я и еще могу, мне не жалко.

— Ой! — Настя брыкнула ногами и живо села в кроватке. — Мерси, достаточно… А почему от тебя духами пахнет?

— Потому, что я не успела переодеться, — с укором сказала Александра. — Я бы успела, если бы ты вела себя прилично, а не устраивала тут щенячий скулёж. Лишних две минуты спокойно подождать не можешь! Стыдно, мисс.

— Ай м сорри, — весело мурлыкнула Настя. Ну никаких признаков раскаяния! — Я не две минуты ждала, а много… то есть долго. Э лот ов тайм. Не надо переодеваться, духами и не пахнет почти… Совсем немножко. Но это ничего. Мне даже нравится. А какие это духи?

— Понятия не имею, — призналась Александра. — Просто я попала в комнату, где разлили много разных духов. Не знаю, какой запах осел на мне. Наверное, несколько. Ты потерпишь, пока все не выветрится? Или мне лучше все-таки переодеться?

— Сач э трайфл! — Настя уцепилась за Александру и прижалась мордашкой к ее животу. Оторвалась, заглянула ей снизу в глаза и успокаивающим тоном сказала: — Видишь? Хоть бы что. Не переодевайся, мне правда

нравится… А в какой комнате духи разлили? А! Наверное, ты у мамы была! А зачем?

Ах, как неудачно получилось. Надо было все-таки переодеться, прежде чем к Насте заходить. Никогда не знаешь, какая мелочь может сработать детонатором. Настя уже недели две не вспоминала о матери. А тут запах духов — и нате вам… Объясняй теперь ребенку, зачем встречалась с Хозяйкой и почему самой Насте встречаться с матерью незачем.

— Да так, надо было по хозяйству кое-что решить, — равнодушно ответила Александра, поднимая Настю на ноги и стаскивая с нее батистовую ночную рубашку. — Ну что ты опять в рукавах путаешься? Хендэ хох…Вот так, зер гут. Тебя, наверное, пора уже под холодный душ сунуть, как ты полагаешь?

— О, ноу! — с отвращением сказала Настя. — Нот эт олл. Ихь бин кранк. И уже есть хочу. Можно шорты надеть? А душ — вечером, ладно?

— Хорошо, — согласилась Александра. — Но должна предупредить, модмуазель: вечером душ будет в два раза холоднее. А пока просто умойся холодной водой.

— Оффули, — буркнула Настя, но все-таки послушно потопала в ванную.

— Саша, — робко подала голос няня. — Это сколько ж языков Настя знает?

— Нисколько, — честно ответила Александра. — Разве это можно считать знанием? Она только по-русски довольно сносно говорит и практически все понимает. На остальных говорит неохотно… Правда, понимает тоже хорошо. Вот начнем читать — тогда и говорить будет посвободнее.

— Как же это — читать? — не поверила няня. — Маленькая еще… Да если еще по-иностранному… Такой маленькой учиться рано еще… А то никакого детства не будет.

— Детство в любом случае бывает у всех…

Скольким мамам, няням, родственникам, врачам и вообще посторонним людям, озабоченным отсутствием детства у ее воспитанниц, Александра объясняла, что детство в любом случае бывает у всех? Просто у всех оно разное. У Хозяйки детство прошло в каком-то райцентре, где в единственной средней школе каждый учитель преподавал несколько предметов. Хозяйка окончила свою среднюю школу с золотой медалью. Очень гордилась. Правда, даже золотая медаль не помогла ей поступить хоть в какой-нибудь институт. Какой-то диплом ей купил муж, не так давно, года два назад. Хозяйка потребовала диплом после того, как ее Дашка случайно упомянула о своем… У Хозяина детство прошло в семье известных кинодеятелей. Не режиссеров, не актеров, а именно кинодеятелей. Высокопоставленных чиновников, ответственных работников, отвечающих за кино. Потом — школа для детей ответственных работников, потом, конечно, МГИМО, как же иначе. Потом недолгая работа в Англии, потом — перестройка, потом — бизнес. Хозяин был сравнительно хорошо образован. Неплохо знал разговорный английский. Наверное, и в своем бизнесе что-то понимал. И коллекционировал редкие кактусы, чтоб ему…

— Нина Максимовна, ваши дети в каком возрасте заговорили?

Няня растерянно моргнула и неуверенно ответила:

— Ну, как все… Лялька пораньше, в год уже лопотала вовсю. Алеша попозже, года в полтора. Но мало говорил. Да он и сейчас молчун.

— А как вы их учили? — с интересом спросила Александра.

— Да что ж учить? — совсем растерялась няня. — Говорила с ними, вот и все. Они сами как-то научились.

— А на каком языке вы с ними говорили?

— Так на русском же…