Элита
Шрифт:
Но это утверждение не могло быть полностью прав диво, коль скоро ситуация требовала их безотлагательного присутствия. Максон подошел к матери. Они коротко о чем-то негромко переговорили, потом она поцеловала его в лоб. Он обнял мать и отошел в сторону. Король принялся отдавать жене какие-то распоряжения, а Максон тем временем подошел попрощаться с каждой из нас.
Прощание с Натали было столь кратким, что с таким же успехом его могло вообще не быть. Натали, впрочем, это, по-видимому, не слишком расстроило. Я не знала, как это истолковать. То ли ее в самом
Селеста повисла у Максона на шее и разразилась потоком фальшивых слез. Бездарнее этого представления я еще не видела.
Тут же вспомнилась Мэй, которая в детстве считала, что стоит ей разреветься, как у нас сами собой появятся деньги, чтобы купить то, чего хочется. Когда Максон высвободился из объятий Селесты, она запечатлела на его губах поцелуй, который он быстро — и как можно более незаметно — стер, стоило ей отвернуться.
Элиза и Крисс стояли так близко ко мне, что я слышала его прощальные слова той и другой.
— Позвони им и попроси, чтобы были к нам снисходительны, — сказал он Элизе.
Я почти и забыла, что она до сих пор не выбыла из Отбора главным образом благодаря тому, что состояла в родстве с руководством Новой Азии. Интересно, обострение отношений с Новой Азией не будет стоить ей ее положения? Тут я внезапно осознала, что понятия не имею, чем грозит Иллеа поражение в этой войне.
— Если мне дадут телефон, я поговорю с родителями, — пообещала она.
Максон кивнул и поцеловал Элизе руку, потом подошел к Крисс. Та немедленно сплела свои пальцы с его.
— Это опасно? — спросила она тихо. Голос у нее дрожал.
— Не знаю. Во время нашей последней поездки в Новую Азию ситуация не была настолько напряженной. Понятия не имею, чего ждать на этот раз.
Он произнес это с такой нежностью в голосе, что мне подумалось: лучше бы они вели этот разговор без свидетелей.
Крисс подняла глаза к потолку и вздохнула, и в этот миг Максон посмотрел на меня. Я отвела взгляд.
— Пожалуйста, будь осторожен, — прошептала она. По щеке у нее поползла слезинка.
— Разумеется, дорогая. — Максон дурашливо отдал ей честь, и она немного развеселилась. Тогда он поцеловал ее в щеку и приблизил губы к ее уху. — Пожалуйста, попытайся чем-нибудь занять маму. Она волнуется. — Он отстранился и заглянул ей в глаза, и Крисс, кивнув, выпустила его руку. По ее телу пробежала дрожь. Максон слегка дернулся, словно хотел обнять ее, но потом отступил и двинулся ко мне.
Как будто слов Максона на прошлой неделе было недостаточно, я получила наглядное доказательство их отношений. Судя по всему, их связывала подлинная нежность. Одного взгляда на закрытое ладонями лицо Крисс было довольно, чтобы понять, насколько он ей небезразличен. Ну, или она была невероятно искусной актрисой.
Я попыталась сравнить выражение, с которым он смотрел на меня, с тем, что было на его лице, когда он взирал на Крисс. Выражал ли его взгляд то же самое? Было ли в нем меньше теплоты?
— Попытайся
С Крисс он не шутил. Интересно, это имело какое-то значение?
Я вскинула правую руку:
— Даю слово быть паинькой.
Он прыснул:
— Отлично. Одной головной болью меньше.
— А мы? У нас есть причины для беспокойства?
Максон покачал головой:
— Думаю, нам удастся все уладить. Отец может быть отличным дипломатом, и…
— Ты иногда бываешь таким болваном, — проговорила я в сердцах. Максон нахмурился. — Я имею в виду, за тебя. У нас есть причины беспокоиться за тебя?
Он резко посерьезнел, и это отнюдь не прибавило мне спокойствия.
— Мы прилетим и улетим. Если нам удастся живыми добраться до земли…
Максон сглотнул, и я поняла, насколько он напуган.
Я хотела спросить его о чем-нибудь другом, но не знала о чем.
Он кашлянул:
— Америка, перед тем как уехать…
Я подняла на Максона глаза и почувствовала, как нос защипало от слез.
— Я хочу, чтобы ты знала, что все…
— Максон! — рявкнул король. Тот вскинул голову. — Нам пора.
Максон кивнул.
— Америка, до свидания, — сказал он тихо и поднес мою руку к губам.
Его взгляд упал на мой самодельный браслетик. Он озадаченно посмотрел на него, потом бережно поцеловал мне пальцы.
Это невесомое прикосновение возродило в моей памяти эпизод, который, казалось, случился много лет назад. Точно так же он поцеловал мне руку в мой самый первый вечер во дворце, когда я накричала на него, а он все равно позволил мне остаться.
Максон с королем развернулись и вышли. Все остальные девушки провожали их взглядом, я же смотрела на королеву. Из нее точно разом выпустили весь воздух. Сколько раз ее муж и ее единственное дитя должны будут оказаться в опасности, прежде чем она надломится?
Когда дверь за самыми дорогими для нее людьми захлопнулась, королева Эмберли несколько раз сморгнула, сделала глубокий вдох и распрямила плечи.
— Прошу простить меня, девушки, но эта внезапная новость потребует большой работы. Пожалуй, мне сейчас лучше отправиться в комнату и собраться с мыслями. — Каких же усилий ей стоило это все. — Если вы не против, я распоряжусь, чтобы обед вам накрыли здесь, а я присоединюсь к вам за ужином. — (Мы кивнули.) — Отлично, — сказала она и двинулась к выходу.
Королева — сильная женщина. Она выросла в бедной семье в бедной провинции и работала на фабрике, пока не была выбрана для участия в Отборе. Затем, став королевой, она перенесла один за другим несколько выкидышей и наконец смогла родить ребенка. На людях она будет держаться как настоящая леди, как того требует ее положение. Но, оставшись в одиночестве своей комнаты, наверняка всплакнет.
После того как королева удалилась к себе, Селеста тоже вышла. Тогда я решила, что и меня ничто не держит, и отправилась в комнату, чтобы побыть в одиночестве и все обдумать.