Элита
Шрифт:
— Долго подводишь, можно уже к делу! — снова зевая проговорил Моцарт.
— Я к делу и веду. В общем в этом режиме через, примерно, две сотни метров, мерцает купол. Вот. Он не очень большой, но площадь метров в восемьдесят–сто покрывает. В других режимах там ничего нет, только в «сером». Скажу сразу, что в куполе, мне в этом режиме не видно. Только сам купол. — сбивчиво и косноязычно поделился Алви информацией с друзьями.
— Аномалия? — немного взволнованно спросила Алекса.
— Ну, похоже на то, думаю обойдём её по очень широкой дуге. Нам ещё два с лишним километра шагать, поэтому предлагаю поторопится…
— Занятный у Вас дар, молодой человек. — раздалось за спиной. После чего подняв руки, усмехнувшись, продолжил говорить пожилой мужчина в тёмной робе, с кожаными локтями, — Не пристрелите старика,
— Здравствуйте, — первым опуская в дрожащих руках ствол АК проговорил Алви. — мы наверно лучше пойдём, честно, нам неловко, что мы Вас потревожили. Думаю, нам лучше просто проложить путь
Видя, что с его другом что–то не так, Моцарт тоже опустил ствол, но встал в удобную для концентрации позу, чтобы было удобно, в случае нападения, ударить изо всех сил, но при этом не нервировать опасного деда оружием. Он и так не доверял визитеру, а наблюдая за Алви и вовсе начал немного паниковать. Очень давно он не видел своего друга таким испугавшимся. Однако мужчину это явно всё забавляло, и он не испытывал никакого страха или нервозности.
— Джентльмены, и Вы, юная леди, в непонятном мне скафандре, простите старого отшельника, я действительно давно не видел людей, да и признаться, не горю желанием их видеть. Но так получилось, что вы вплотную подошли к моей скромной обители, и более того смогли её обнаружить. Я после такого, никак не мог вас проигнорировать. Но повторюсь, я малость одичал, и поэтому повёл себя не красиво. Давайте начнём сначала — и широко улыбаясь, как бы приподняв невидимую шляпу проговорил, — Меня зовут Лео, сокращённо от Леонард. Как вы понимаете, официоз в Обители Кави, или как вы называете это место, в «Улье», абсолютно бессмысленен. Поэтому зовите меня просто Лео. Я, так получилось, хозяин этих мест. И я, как хозяин, приглашаю Вас переночевать в моём скромном жилище. Уж уважте старика, Вам тёплые кровати и вкусная еда, а мне взамен Вы расскажите новости из большого мира, да может, если это будет уместно, ответите на парочку вопросов. Уж очень Вы занятные иммунные. — проговорил отшельник каждый раз делая акцент на обращении.
— Простите нас, уважаемый Леонард. На нас сегодня многое свалилось, многое пришлось пережить. Поэтому мы несколько на взводе. — немного поразмыслив Алви продолжил, — Мы принимаем Ваше приглашение. Но, уж простите, я не хотел бы вас обижать, но не могу не спросить. А кто Вы?
— Ох, молодой человек… это действительно не очень красиво, но, чтобы вы окончательно успокоились, я преставлюсь полностью. «Леонард, ученик Бика, один из поздних последователей культа великой Кави и, пожалуй, последний Великий Знахарь Закамского региона» …
Глава 23
Добротная изба, с сенями и крыльцом. Резные окна со ставнями, кирпичная печка как в сказке, с «полатями», побелена, но достаточно давно, так как при прикосновении не оставалось следов на ладони. А не коснуться её, было невозможно. Что–то притягательное присутствует в подобных атрибутах жизни русских крестьян. Очень низкие дверные проёмы и двери, даже хозяину приходилось нагибаться, для того чтобы попасть в дом, а ведь рост у него не больше ста семидесяти сантиметров. Пол в длинных, цветных, вязаных половицах, они перекрещивались и наслаивались друг на друга. В целом при первичном осмотре, дом был тёплым и что называют — уютным. В сенях висели пучки трав и какие–то коренья, пахло луговой свежестью и чем–то терпким. Сама изба не изобиловала мебелью, всё что поместилось в основной «палате», это большой изогнутый стол, лавка, два табурета, печь, советское трюмо с тремя зеркалами и рабочий «верстак». Верстак был наиболее освещен. Создавалось впечатление, что именно там хозяин проводит больше всего времени. На нём стояли колбы, электрическая плитка!!!, банки с какими–то препаратами (прим. автора — от слова препарировать, куски материи, ткани и т. д.), бутыли, стёкла, микроскоп и множество инструментов разного калибра, наименование которых гости не знали. От всего увиденного становилось немного не по себе. После беглого осмотра, на глаза начали попадается и странные предметы интерьера. В первую очередь освещение. Диссонанс вызывало то, что освещение было не яркое, но электрическое.
Хозяин молча наблюдал за друзьями, ему явно нравилось происходящее. То, что гости всё больше и больше странностей находили в его доме и какой эффект это производит, пожалуй, вызывало наибольшую отраду у отшельника. Насладившись всласть, он негромко рассмеялся.
— Ну и лица у вас, молодые люди, — подавив смех Леонард продолжил, — наверно вопросов куча и все глупые, но вы не стесняйтесь, задавайте, то что дома касается расскажу запросто. Но давайте мы с вами договоримся. — его смешливость развеялась сама собой и в голосе, и в интонациях появились ноты силы и непоколебимости, — Я не энциклопедия, не добрый волшебник, что ответит на все ваши вопросы, махнёт посохом и решит все Ваши проблемы. — дождавшись кивков от гостей продолжил, — Всё по–честному, вы мои Гости, беды и горя от меня не ждите. Но и Гостем надо уметь быть. Ничего без спроса не брать, в мои закрома не лезть, всё что нужно я сам достану и угощу. От части, это вам надо, не всё в этом доме для вас безопасно будет. Понятно излагаю?
— Да, нам всё предельно ясно… — начал говорить за друзей Алви.
— И это, расслабьтесь что ли, не съем я вас. — после этих слов он вновь рассмеялся, а когда закончил указал молодым рейдерам на лавку и продолжил, — Садитесь, кормить буду, да поговорим малёха.
Ловко накрывая на стол, хозяин дома бубнил что–то себе под нос. Наблюдая за его движениями, друзья невольно залюбовались, было в них что–то грациозное, несмотря на то что Леонард довольно быстро и ловко орудовал своими руками, все его движения были плавными и невесомыми. Как будто балерина, или даже настоящий лебедь, он порхал над столом, доставал с печи кастрюли, вставая на ребро лавки, и при этом не издавая даже малого скрипа, при том, что, когда гости рассаживались, эта самая лавка, что противоположным концом упиралась в печь, скрипела достаточно сильно. Не прошло и трёх минут, а хозяин дома накрыл стол, достал приборы и даже мутную бутыль с тусклым напитком. После чего тут же рассмеялся.
— Так, гости уважаемые, кто из Вас за рулём? — серые лица, ни капли иронии или смеха были ответом, — Неужели не смешно? Ну! Ну какие в Пристанище милицейские, тут права не отбирают. — после небольшой паузы, он выдохнул и вновь серьёзно произнёс, — Похоже совсем одичал я. Лет двадцать назад, были у меня гости, так им эта шутёха понравилась. Ладно, Тёмная с ними, да и Вами. Себе наливаю, если кто из Вас посмелее и желает отведать, тому я тоже плесну. Этого Живца нигде не сыщите, он что ваш жемчуг, если по чуть пить. Но и настаивать не буду, коль страхом полон человек его отведавший, то может и во вред ему будет.
Подтверждая слова действием, он достал с подоконника стакан, протёр и налил себе на донышке. Глянул на своих гостей, что даже не думали прикасаться к чему бы то ни было и даже сидели тихо, почти не шевелясь. Хмыкнул, хекнул и выпил содержимое одним махом. После чего сморщился, крепко вздохнул и выдохнул. Подхватил со стола кусок сала и положив в рот, улыбаясь продолжил.
— Экие Вы странные. Коль такие пугливые, как Вы выжили–то? Ладно девка Ваша в скафандре, год как в Пристанище, да дар у неё подходящий, а Вы–то как дожили? Всего боятся нельзя, страх он первый Ваш противник, помните это.
— Ну, честно говоря, я сам не знаю почему, — первый не выдержал Моцарт, — Я Вас не боюсь, да и вообще ничего, вроде, не боюсь, навидался уже. Я за друга переживаю. Он у нас не из пугливых, полгода назад со стальным лисом бился один на один, считай в глаза смерти смотрел. И не было там страха, всех тогда спас. Командира только не успели… Но это дела не меняет, в общем не трус он, но Вас опасается. Вот и я опасаюсь.
— Как зовут–то Вас! Так ведь и не представились. Я вот по чести всё сказал.