Элита
Шрифт:
— Хорошо, что я должна делать? — я смотрела на него, держа в руках стакан.
— Ээ… — Никсон почесал затылок. — Есть?
— Стакан?
— Нет, не стакан, — Никсон усмехнулся. — Ты издеваешься, да? Ты не знаешь, что такое самообслуживание?
Я сглотнула и опустила взгляд, чувствуя себя невероятно глупой.
— Слушай, забудь об этом, — я попыталась вернуть стаканчик на место, но вместо этого он схватил меня за запястье и развернул лицом к гигантскому хитроумному изобретению на стене.
Я могла бы поклясться,
— Прочитай названия вкусов, — приказал он.
— Вслух? — я огрызнулась.
— Хм, я думаю, мне это может понравиться.
Хорошо. Он стоял слишком близко ко мне. Я практически улавливала запах мятной жевательной резинки, которую он жевал. Сосредоточься, Трейс. Сосредоточься. Я для него всего лишь игрушка. О, Всевышний, я была одной из тех вещиц, от которых богатенькие мальчики избавляются, как только они им надоедают. Ну, по крайней мере, он перестал меня называть фермерской девчонкой на некоторое время.
— «Нью-Йоркский Чизкейк», «Черника», «Шоколадная стружка», «Ваниль», «Шоколад»…
— Почему из твоих уст все эти названия звучат лучше, как думаешь? — Никсон прошептал мне на ухо.
Черт возьми, я не чувствовала своих ног. Парень абсолютно парализовал меня.
— Хочешь попробовать? — он отодвинулся и взял маленькую розовую ложку.
Ему идет розовый, выглядит немного странно, но не менее горячо. К сожалению…
На мгновение я закрыла глаза, пытаясь представить его в барби-машинке в надежде прогнать мысли о его мужественности, которая так и призывает раздеть его и наброситься.
— Открой, — я открыла глаза и рот, осознавая, что не имею права голоса в данном вопросе. И опять же, это ведь Никсон. С ним я в любом случае не имею права голоса. Никогда.
Я почувствовала на своем языке холодный сливочный йогурт.
— Тебе нравится?
Ох, какой очевидный вопрос. Его глаза были прикрыты, когда он приблизил свою голову к моей, и я не могла оторвать взгляда от его пухлых губ, пока они находились так близко. Еще немного подразнив меня, он просто отодвинулся.
— Извини, я думал, что испачкал тебя. Виноват, — он рассмеялся и попятился.
Тупица.
— Лжец, — сказала я и затаила дыхание, проходя мимо него. — Так что, я должна выбрать одну из этих рюшечек?
— Ну, я предпочитаю другое слово…
Мое лицо вспыхнуло ярким пламенем. Я отвернулась и неуверенно положила йогурт себе в стаканчик. Я даже не стала читать, что это был за вкус. Я просто знала, что мне нужно выбраться отсюда как можно быстрее, прежде чем позволить Никсону снова приблизиться.
Этот парень мог уничтожить меня. Он уже доказал, что способен на это.
Задумавшись, я начала наполнять йогурт начинкой.
— Ничего себе, ты настолько любишь мармеладных червей?
— Что?
Никсон указал на стаканчик в
— Ээ, да, я люблю… червей, — замечательно. Кто-то должен записать эту потрясающую ложь.
Никсон облизал губы. Я заметила на них тень улыбки. Это была лучшая улыбка, которую я видела у него… когда-либо. Я одновременно любила ее и ненавидела. С одной стороны, это почти убивало меня каждый раз, когда он адресовал свою улыбку мне, потому что я знала, что она мимолетна и фальшива. Никсон не из тех людей, которые что-то дают, не беря ничего взамен. Время, когда мне придется отплатить, уже на подходе.
— Готовы? — спросил скучающий подросток, стоящий за кассой.
— Да, — я вручила ему свой стаканчик. Он взвесил его, после чего взвесил стаканчик Никсона.
— Двенадцать долларов и девятнадцать центов.
За йогурт?
Я держала рот на замке в то время, пока Никсон вручал ему кредитную карту.
Парень посмотрел на карту внимательным взглядом. Его рот открылся и так же быстро закрылся. По крайней мере, он не дрожал, как предыдущий кассир. Быстрым движением руки он вернул карточку и квитанцию.
Мы собирались уходить, но парень вдруг заговорил:
— Эм, я знаю, что это звучит глупо, но могу я получить Ваш автограф?
Никсон замер. Его ноздри раздувались, когда он смотрел на меня, после чего протянул мне свой замороженный йогурт. Я наблюдала за тем, как его правая рука сжимается и разжимается, пока он приближался к парню. Черт, он собирается его ударить?
— Конечно… — он наклонился через прилавок и подписал салфетку, переданную ему. — Как тебя зовут?
— Джон, — парень выглядел так, будто только что встретил Брэда Питта.
Никсон что-то написал, а затем передал салфетку Джону:
— Я могу рассчитывать на твое понимание, Джон? Никто не должен знать, что мы здесь.
Глаза Джона расширились, когда Никсон наклонился к нему:
— Мне нужно услышать это от тебя, Джон.
— Вы не были здесь, — Джон начал запинаться. — Я клянусь.
— И где ты видел нас?
— На улице. Вы, ээ… собирались на пробежку.
— Мне нравятся пробежки, — Никсон слегка сжал плечо парня и подмигнул. — Еще раз спасибо, Джон.
— Б… без проблем, мистер Абандонато.
Я шла, нахмурившись, всю оставшуюся часть пути до машины.
Глава 13
Не могу сказать точно, почему я чувствовала себя такой измученной, и было ли это связано с тем, что у меня выдалась тяжелая неделя.
— Очередная остановка, — Никсон ехал по дороге, ведущей к школе, но неожиданно зачем-то свернул влево.
Разве это нормально, что я вновь лишена права голоса в данном вопросе? И насколько плох тот факт, что я использовала свою новую сумку от «Прада» как подушку?