Элитная кровь
Шрифт:
…Боевики Яреса, выполняя его последний приказ, расстреливали людей методично и хладнокровно. За двумя рядами колючей проволоки некуда ускользнуть от убийц, даже если видишь смерть и очень не хочешь с ней встречаться. Некоторые «кролики», понимая, что приходит конец, бросались через внешний периметр, надеясь избежать расправы. Снайперы на охранных вышках останавливали всех, кто пытался сделать это.
Битый и его ликвидаторы меняли рожки у «калашей», бродили среди раненых и умиравших. Какая-то дура в белом халате попыталась закрыть лицо руками. Натурально, дура! От пули
Стоны, крики и грохот автоматов стихли быстро, потребовалось минут десять-пятнадцать. Оставалась более тонкая работа. Теперь ликвидаторы бродили между грудами «кроликов» и медиков, выискивая, кто еще дышал. Перед пулей все оказались равны – и те, кто раньше был «материалом», и те, кто проводил опыты…
Покончив с первой частью работы, боевики открыли ворота между двумя частями лагеря – теперь они не были нужны. Подогнали грузовик, принялись забрасывать в него еще теплые тела. «Крематорий» решили устроить в одном из карантинных блоков…
«Дорога в эдем» – вспомнилось Яресу название фирмы Сергея Позднякова, когда начальник службы безопасности вышел из белого купола, из которого к небу устремились клубы жирного черного дыма.
А в это время в депутатском кабинете нервно ходил взад и вперед по комнате Дмитрий Александрович Колотилов. «Я потратил на это три года жизни и кучу денег, – думал он, – теперь глупо останавливаться. Почти в моих руках – миллиарды. Состояние, которое не снилось ни одному арабскому шейху с его долбаной нефтью! Разве можно в такой момент думать о двух-трех десятках никчемных людишек?! Действуй, Ярес!!!»
Предчувствие беды. Оно возникло внутри, когда Сергей включил мобильный телефон, пытаясь дозвониться до Сашки Рудакова. Тот не отвечал – ни по домашнему, ни по мобильному. Поздняков, уже сознавая, что все складывается гораздо хуже, чем ему представлялось изначально, купил в ближайшем киоске карту для оплаты телефонных разговоров. Нашел таксофон, вновь набрал номер старого друга.
Рудаков не отвечал. Сергей нервно глянул на часы. Около восьми вечера. Конечно, до дома мог еще не доехать. Например, застрять в пробке. Отправиться на ужин в ресторан, с дамой. Запросто… Вот только почему не отвечает даже на мобильник?
Поздняков отлично понимал, что возле дома Александра Рудакова может поджидать засада, но, все взвесив, решил рискнуть. В конце концов, надо хотя бы предупредить друга об опасности. Сашка ведь не виноват, что его непутевый кореш случайно оказался не в том месте не в то время. Да и сам он, Сергей Поздняков, не виноват… Только кого это теперь интересует?
До улицы, где жил Рудаков, Сергей добрался на метро, затем пошел пешком. Он решил обойти вокруг дома, повнимательнее присмотреться к тому, что происходит возле нужного парадного.
Тишина… Никаких следов преследователей. Отстали, что ли? Вряд ли такое возможно.
Сергей осторожно зашел в подъезд, поднялся на четвертый этаж по лестнице – из лифта не так просто быстро скрыться. И сразу понял, почему не увидел братков снаружи. Дверь в квартиру Александра Рудакова была открыта. Возле нее топтались
– Господи… – причитала одна из них, прижимая платочек к глазам. – Такой хороший мужчина был… Тихий, вежливый. Пил, но ведь не напивался. Слова плохого от него не услышишь… За что его… так?
Бетонная площадка четвертого этажа качнулась под ногами, толкнула Позднякова, сильно, и он потерял равновесие. Упал бы, если б не оперся ладонью на стену. Тяжело дыша, с трудом видя, что происходит, попытался открыть дверь в Сашкину квартиру, не понимая – она и без того распахнута.
Коридор… Знакомый коридор… Какой-то чужой. Запах курева. Сашка никогда не курил. Голоса… Спокойные, будничные. Будничные?! Где же они? Разве это может стать будничным?!
Сашка лежал на полу, в комнате. Было достаточно одного короткого взгляда, чтоб сойти с ума. Свет, необычайно яркий свет. И дым, сизый – от папирос. Кровь, огромная лужа, в которой Сашка. В луже, согнувшись пополам. Руки примотаны к ногам, скотчем. Полиэтиленовый пакет на голове. Сквозь него все не разглядишь, но черты лица искажены, рот перекошен. А на голой спине – страшные красные полосы.
Поздняков схватился за горло, чувствуя, что стены начали кружиться вокруг него.
– Сашка! – прохрипел он, не в силах поверить. – Сашка…
Рудакова пытали. Может быть, даже в те минуты, когда он, Сергей Поздняков, пытался дозвониться до друга. Примотали руки к ногам скотчем. Сорвали рубашку. Резали спину ножом. Суки… Кожу снимали… полосами…
Суки! Он же ничего не знал! Он не мог сказать, где Поздняков!
– Сашка!!! – закричал Сергей, падая на колени и закрывая лицо руками.
– Кто вы? Что здесь делаете? – строго спросил чей-то голос. – Сержант! Кто пустил в квартиру постороннего?!
– Виноват, товарищ капитан! – Фразы звучали где-то над головой Позднякова. Глупые, никому не нужные фразы. Они не имели смысла. – Виноват! Сейчас выведу!
– Погоди! – офицер остановил сержанта. – Эй! Кто вы? Покажите документы! Вы знали убитого? Вы его родственник? Коллега по работе?
«Алена!» – вдруг прошила мозг голубая молния разряда. Едва только капитан произнес слово «работа», Поздняков угадал, почувствовал, кто будет следующим.
Следующей.
– Стой! – завопил сержант.
Кажется, ему вторил капитан. Сергей не думал об этом, в три прыжка вылетел из квартиры, кубарем скатился по лестнице, выскочил из подъезда. Свернул во двор, перелез через забор, проскочил сквозную арку. Может, сержант умел бегать быстро, но Поздняков несся с такой скоростью, что его не смог бы догнать никто.
Страх. Позднякова гнал страх. Теперь уже не за себя – за Аленку, которая ничего не знала. Про нее, конечно, вспомнят выродки Яреса, потому что мозги у них устроены примерно так же, как у капитана милиции. Семья – друзья – работа. Семья – друзья – работа. Обычные связи. Семьи у Сергея нет. Значит, остаются друзья и работа. Друзья – это как с Сашкой Рудаковым. Руки скотчем, мешок на голову. Работа… Работа – это Аленка!