Элитная кровь
Шрифт:
– Точно, босс! – подал голос один из подручных. – В доме у этого придурка много часов, но все разное время показывают. Да и вообще, зачем этому чмырю на свалке время? Жрет, спит, гадит и снова жрет.
– Согласен, – прикрыл глаза Ярес. Потом вновь посмотрел на бомжа. – Значит, этот человек ушел во второй половине дня, ближе к вечеру? Солнце еще не село?
Михалыч мотнул головой в знак согласия. Он был бы рад ничего не говорить про недавнего гостя, но по-прежнему чувствовал ботинок на спине, возле крестца. Верхняя половина тела висела
– Почему он провел здесь так много времени? – чуть подумав, резко спросил Ярес. – Наш человек доложил: Турист прошел на свалку в первой половине дня. Почему так долго сидел с тобой?! Что-нибудь оставил?!
Михалыч испуганно дернул головой: нет!
– Точно?!
– Ничего не оставил, – глянув в прищуренные глаза страшного человека, прошептал пленник. – Клянусь, ничего! Мы просто сидели. Поесть ему дал.
– Добрый какой! – ухмыльнулся Ярес. – Бомж свалочный, а гостя приютил, угостил…
Бандиты загоготали.
– О чем говорили? – прервав общее веселье, грубо крикнул начальник службы безопасности. – Что он про себя рассказывал?! Отвечай, быстро!
– Ничего, – торопливо отозвался Михалыч. – О жизни говорили. А-а-а! А-а-а-а-а!
Битый перестарался, выгнул пленника слишком сильно. Что-то хрустнуло в спине, Михалыч задергался. Бандит выпустил его руки, и бомж упал на землю. Он больше не кричал, пальцы скребли землю, оставляя борозды в мягком грунте.
– Болван! – рыкнул на подручного Ярес. – Надо было аккуратнее!
Громила виновато отступил назад. Начальник службы безопасности присел на корточки рядом с бомжем, дернул за волосы, приподнимая голову.
– Куда ушел гость? Куда направился?
Михалыч смотрел на мучителя. Казалось, он не понимал, о чем его спрашивают. Просто не улавливал смысла произнесенных слов.
– Черт! – ругнулся Ярес. – Подыхает… Давай, в оборот его снова! Еще раз, только медленно!
Несчастного бросили на землю, нога Битого уперлась в крестец, руки потащили назад.
Обитатель свалки хрипел и задыхался, изо рта толчками текла кровь, но Ярес сидел возле жертвы, внимательно глядя ей в глаза. Без конца повторял один и тот же вопрос:
– Куда ушел гость, какие у него планы?
И умиравший не выдержал.
– На станцию! – выдохнул он, превозмогая страшную боль.
Ему показалось: вот сейчас он скажет все, и боль отступит. Придут покой, тишина. Это будет счастье…
– На станцию! Там! Дальше! Шиномонтаж! Большегрузы… Ушел…
Ярес выпрямился, махнул рукой, подавая знак Битому. Пленника отпустили, и страдалец упал на землю, замер неподвижно.
– Карту! – потребовал начальник службы безопасности проекта «Ноев ковчег».
Плотный лист бумаги развернули так, чтоб рассматривать его в свете автомобильных фар.
– Кажется, здесь! – Битый ткнул пальцем в нужную точку. – Там фуры ночуют. Стоянка для отдыха и шиномонтаж. Зуб даю, сам туда как-то заезжал.
– Понял! –
Михалыч уже не мог говорить. Только слабо подвигал головой. Обозначил движение, словно пытаясь объяснить: нет, не вру.
– Ладно, тогда помучаешься в последний раз, – оскалился Ярес. И вдруг спросил: – Ты ведь собачек ешь?
Умиравший плохо понимал, что хочет страшный человек. Знал лишь одно: надо четко и быстро отвечать на вопросы. «Да…» – едва заметно шевельнулись губы.
– Сегодня наоборот получится, – Ярес засмеялся над собственной шуткой. – Раньше ты собачками обедал. Теперь они тобой закусят.
Он выпрямился, прищелкнул пальцами. Развернулся и пошел к машине, зная: Битый закончит работу.
Бандит вновь крепко уперся ногой в крестец пленника, ухватил жертву за ладони, со всей силы дернул назад. Что-то неприятно хрустнуло в спине, бомж вскрикнул – тонко, по-бабьи визгливо. Упал на землю.
– Готов, – ухмыльнулся Битый и, сплюнув, направился к джипу, который уже нетерпеливо рычал мотором.
Машины двинулись в путь, включили дальний свет, заливая белым мерцанием дорогу, которую выбрал для себя и своих людей Ярес.
«Скоро весна, но я не могу ее увидеть…»
Умирая, экс-преподаватель философии не думал о высших материях. Ни о добре, ни о зле. Ни о грехах человеческих, ни о расплате за них. Даже не мечтал о том, чтобы быть нужным кому-нибудь, хоть одному живому существу – как тот старый больной кот.
Страдалец желал только одного: чтоб все побыстрее закончилось. Чтоб пришло спасительное забытье, в которое можно погрузиться целиком. Забыть о страшном несправедливом мире, стать частичкой высшего блаженства – бездонного НЕ.
Наверное, Сергей уснул слишком крепко – будто младенец, не имеющий никаких серьезных проблем. Только дети могут отключаться полностью – взрослый, даже оказавшись во власти Морфея, продолжает прокручивать былое. Картины из прошлого не дают ему покоя, тревожат подсознание. Случается, во сне события разворачиваются не так, как наяву, и ночью человек проживает альтернативную жизнь.
Сергей уснул слишком крепко.
– Вставай! – кто-то грубо толкнул его в плечо. – Вставай! Только без глупостей!
Мозг включился в рабочий режим без обычного переходного периода, сопровождающегося медленным просыпанием, позевыванием и отсутствием резкости в глазах. Голова заработала так, словно Сергей и не спал.
Беглец, лежавший на спине, аккуратно – не делая провоцирующих движений – приподнялся. Фургон, в котором он ночевал, был залит светом автомобильных фар. Ночь… Сергей потер веки, попробовал выглянуть наружу, но мгновенно ослеп – яркие лучи прожекторов били прямо в глаза. На фоне искрящегося марева Поздняков сумел разглядеть только несколько черных колышущихся силуэтов.