Элитология Платона

Карабущенко Павел Леонидович

Платоновская Академия впервые в античности с успехом объединила в своих стенах разнообразные науки, большое количество слушателей, привела в систему и выработала строгие методы преподавания. Среди учеников Платона в Академии были даровитые люди, которые в дальнейшем с увлечением занимались не только философией, но и активной государственной деятельностью. Некоторые сведения об ученичестве ряда известных и даже знаменитых лиц у Платона, по мнению А.Ф.Лосева, может быть, и преувеличены, но важно то, что историческая традиция упорнейшим образом приписывала Платону именно тех, а не других учеников.

По мнению Дж. Реале и Д.Антисери, цель школы состояла не в том, чтобы собирать знание для эрудиции, но в том, чтобы формировать через определенным образом организованное знание людей нового типа, способных обновить государство. В основе лежало убеждение, что знание облагораживает людей, а значит, через последних, общество

и государство. Этими же авторами отмечается, что в последнее время на первый план вышла проблема так называемых «ненаписанных теорий», которая усложнила «платоновский вопрос». Они полагают, что от решения этой проблемы зависит корректная постановка платоновского вопроса и понимание значения платонизма в античной истории.

Древние источники свидетельствуют, что Платон в стенах Академии вел курсы под названием «Вокруг Блага», не желая видеть их записанными. [331] В них шла речь о последней высшей реальности, предельных основаниях и первопринципах, причем Платон добивался от учеников их понимания через суровую систему воспитательных методов. Учитель был убежден, что знание об этих последних основаниях нельзя передать иначе как посредством приуготовления и строжайшего самоконтроля, а это может иметь место только в живом диалоге и в режиме оральной (устной) диалектики.

331

См.: Szlezak Th. Tre lezioni su Platone e la scrittura dtlla filosofia // Rir. difilosofia neo-scolastica.- Milano, 1994. — A. 86, № 1. P. 3–43; Una Juarez A. Debate platonico//Pensamiento. Madrid,1992. Vol.48, № 190.P.193–209.

В своем VII «Письме», адресованном «родственникам и друзьям» Диона, Платон пишет: «Глубокое проникновение в каждую из этих ступеней, подъем или спуск от одной из них к другой с трудом порождают совершенное знание — и то лишь у того, кто одарен по природе. Но если кто от природы туп, а таково состояние души большинства людей в отношении учения и так называемого воспитания нравов, или же способности его угасли, то сам Линкей не мог бы сделать таких людей зрячими. Одним словом, человека, не сроднившегося с философией, ни хорошие способности, ни память с ней сроднить не смогут, ибо в чуждых для себя душах она не пускает корней. Так что те, кто по своей природе не сросся и не сроднился со всем справедливым и с тем, что именуют прекрасным, — пусть они даже то в одном, то в другом и проявляют способности или память, — как и те, кто сроднился с философией, но не обладает способностями и лишен памяти, никогда не научатся, насколько это вообще возможно, истинному пониманию того, что такое добродетель и что такое порок. Всему этому надо учиться сразу, а также тому, что есть ложь и что — истина всего бытия, причем учиться с большим напряжением и долгое время… Лишь с огромным трудом, путем взаимной проверки — имени определением, видимых образов — ощущениями, да к тому же, если это совершается в форме доброжелательного исследования, с помощью беззлобных вопросов и ответов, может просиять разум и родиться понимание каждого предмета в той степени, в какой это доступно для человека. Поэтому ни один серьезный человек никогда не станет писать относительно серьезных вещей и не выпустит это в свет на зависть невеждам. Одним словом, из сказанного должно понять, что, когда кто-нибудь увидит что-то написанное — будь то законы законодателя или другие какие-то письма, — если он сам серьезный человек, он не сочтет все это чем-то столь уж для себя важным, но поймет, что самое для него важное лежит где-то в более прекрасной области, чем эта. Однако, если бы он письменно изложил то, что столь глубоко им было продумано, «тут у него», конечно, не боги, но сами люди «похитили бы разум»(Письмо VII,343с-344d).

Однако, ученики, ассистировавшие Платону в его лекциях, кое-что все же записывали, и, таким образом, до нас эти записи дошли. Платон порицал их, более того, осуждал, считая их вредными и бесполезными, впрочем, признавал, что некоторые из его учеников неплохо поняли его лекции. Поэтому для понимания Платона мы не можем не учитывать эти устно выраженные доктрины, переданные устной традицией. Исследователи заметили, что некоторые диалоги, считавшиеся загадочными, непонятными в прошлом, будучи связаны с устными текстами, обретают четкий смысл. [332]

332

См.: Лосев А.Ф., Тахо-Годи А.А. Платон. Аристотель. М., 1993. С. 44–48; Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т.1. Античность. СПб., 1994. С. 98–99.

Общий

вывод платоновской элитопедагогики может быть сведен к следующей формуле:»Духовное совершенство человека — дело его собственных рук, и общество обязано всячески ему в этом содействовать и культивировать в своих гражданах тягу к знанию и творчеству».

Лишь вследствие «плохого воспитания», человек может отказаться от «поиска Истины» и довольствоваться «неточным знанием». Большинство же людей «невежественны», ибо их сознание лишено истинных знаний. Исключение составляют лишь те немногие, которые в своих действиях и в образе мышления «твердо держатся философии». (Там же, 340d-341a).

Глава 8. Платоновская доктрина элитарного сознания

Элитология сознания Платона является сердцем его антропологической философии избранности, на которой, в свою очередь, базируется его «этика духовного совершенства». Поэтому ее надлежит рассматривать отдельно, как самостоятельную часть этой теории. Свою доктрину элитарного сознания Платон развил в качестве доктрины «духовного мира философа». В его терминологии «элитарное сознание» и «душа философа» — синонимы. Сутью же «философской души» является способность правильно познавать окружающий человека мир. Из многочисленных высказываний Академика явствует, что он сам относил себя к немногочисленному числу тех самых «философов», которые являются носителями элитарного сознания.

Платоноведами единодушно утверждается, что теория познания Платона опирается на его учение о душе, основным мотивом которого служит этическая потребность достичь истинной добродетели посредством истинного знания. [333] По убеждению Платона, душа наша бессмертна. До своего появления на Земле и принятия телесной оболочки, она созерцала истинно сущее бытие и сохранила о нем знание даже под спудом земных чувственных впечатлений, удаляющих нас от созерцания истинного сущего. Поэтому суть процесса познания состоит в припоминании («анамнез») душой тех идей, которые она уже когда-то созерцала.

333

См.: Асмус В.Ф. Античная философия. С.198 и далее; Виндельбанд В. История древней философии. Киев. 1995. С.163; Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т.1. Античность. СПб., 1994. С. 111–114.

По Платону, «качественное» (т. е. «особо значимое») знание возможно не для всякого. «Философия» не возможна ни для того, кто уже обладает истинным знанием, ни для того, кто совсем ничего не знает. Философия не возможна для того, кто уже владеет истинным знанием, т. е. для богов, так как богам незачем стремиться к знанию: они уже находятся в обладании знанием. Но философия не возможна и для того, кто ровно ничего не знает, — для невежды, так как невежда, довольный собой, не думает, что он нуждается в знании, не понимает всей меры своего невежества. Поэтому, согласно Платону, философ — тот, кто стоит между полным знанием и незнанием, кто стремится от знания, менее совершенного, восходить к знанию, все более и более совершенному. При разработке вопроса о знании и его видах («Теэтет», «Менон», «Пир», «Государство») Платон исходит из мысли о том, что виды знания должны соответствовать видам, или сферам, бытия. Вопрос о знании отнюдь не ставится у Платона ни как отдельная, изолированная, ни как основная проблема философии. [334]

334

См.: Асмус В.Ф. Античная философия. С.198.

В таких своих диалогах, как «Государство» и «Политик», Платон разрабатывает проблему элитарного сознания, рассуждая о свойствах души (сознания) философа-правителя (Государство,484а-511е). Этот вопрос рассматривался им прежде всего как некая идеальная модель, как исключение из общего правила, противостоящее сознанию масс. Именно в VII книге «Государства» Платон дает развернутую теорию антагонизма философа и толпы (494а-497а). По мнению Платона, Бог создал («вылепил») правителя-философа с примесью «золота», и потому эта часть человечества наиболее ценна для общества, чем все остальные, «менее благородные». Но «золото» это имеет не физическую, а духовную природу и содержится прежде всего в сознании философа. Первоначально значение термина «философ» у Платона имело несколько иное, чем в наше время, значение. Учитывая приводимый выше платоновский афоризм о том, что философы элитны, избраны, просвещены, ибо «толпе не присуще быть философом», можно с известным допуском говорить о «платоновской душе философа» как о термине, в некотором смысле, изначально тождественном понятию элитарного сознания.