Елизавета и Фридрих Великий
Шрифт:
Точно так же Салтыков категорически отказался предоставить австрийцам свое содействие для третьей решающей битвы. Так из-за ограниченности и мелочности русского генерала была потеряна победа и все связанные с ней преимущества в Семилетней войне не только для союзников России, но сама Россия лишилась славы сказать решающее слово в великой европейской войне и не получила всех тех плодов, которые после двух победоносных сражений вот-вот сами должны были упасть ей в руки.
Тем не менее царица с редким великодушием вознаградила своих победоносных генералов и солдат. Салтыкова она произвела в фельдмаршалы, князя Голицына в генерал-аншефы. Все прочие генералы получили Андреевские ордена. Каждому солдату
До конца августа Салтыков оставался под Франкфуртом и только в сентябре собрался в поход на Силезию. Когда же приблизился Фридрих, он ушел назад через Одер, разрушив за собой все мосты, чтобы избавиться от преследования, и отступил в Польшу, повсюду опустошая, предавая огню и разграблению страну.
Четвертого сентября в связи с поражением под Кунерсдорфом прусскими частями был оставлен Дрезден, и прусский генерал Финк с двенадцатитысячным войском сдался под Максеном в плен австрийцам.
В тысяча семьсот шестидесятом году Салтыков покинул свои польские квартиры только в июле, но лишь для того, чтобы после победы Фридриха над Лаудоном под Лигницем пятнадцатого августа тотчас же снова вернуться в них.
Посланный в Померанию русский корпус в пятнадцать тысяч штыков в то же самое время подошел к Кольбергу и во второй раз за эту войну начал осаду этой прусской крепости. У берегов Пруссии появился адмирал Мисаков с двадцатью семью русскими военными кораблями и высадил восемь тысяч человек подкрепления под командованием генерала Демидова. По Кольбергу был открыт чрезвычайно ожесточенный огонь, в течение четырех суток на город было брошено несчетное количество зажигательных шаров и семьсот пушечных ядер, но солдаты гарнизона, мужественно поддерживаемые горожанами, под руководством осмотрительного коменданта Хайдена оказывали отчаянное сопротивление. Восемнадцатого сентября, на двадцать шестой день осады, на подмогу обороняющимся подоспел генерал Вернер с пятитысячным подкреплением, и русские в спешном порядке отступили.
Опять союзники принялись жаловаться в Петербург на ведение войны русскими. Царица, страдания которой с каждым месяцем усиливались, в связи с этим послала Салтыкову приказ немедленно снова перейти в наступление, согласно плану Дауна вторгнуться через Силезию в Бранденбургскую марку и взять Берлин.
Для выполнения этой операции русские отправили двадцать тысяч человек под командованием Тотлебена и Чернышева, австрийцы выставили пятнадцать тысяч под началом Ласи и Брентано. Тотлебен, ведший русский передовой отряд, считал делом чести опередить австрийцев, он двигался день и ночь и уже третьего октября, на шестые сутки русского выступления из Силезии, с тремя тысячами человек стоял под стенами Берлина.
Столица прусского королевства в ту пору уже имела в периметре более двух миль и, будучи совершенно неукрепленной, являлась легкой добычей для нападения неприятеля, ее оборонял только гарнизон в тысячу двести человек.
Правда, для спасения Берлина к нему спешно подошли соединения принца Евгения Вюртембергского и генерала Хюлсена, но они были не в состоянии долго противостоять вдвое превосходящим их силам корпуса Чернышева.
Берлин капитулировал.
Генералу Тотлебену, ведущему свой род из Тюрингии и прежде служившему прусским офицером, город был обязан тем, что ему предъявлялись более мягкие условия, чем первоначально предполагал наложить на него верховный главнокомандующий.
Фермор затребовал контрибуцию в четыре миллиона талеров, а Тотлебен снизил ее до полутора миллионов и двухсот тысяч талеров для войск, которые и были распределены в них. Австрийцы подошли лишь через шесть дней. Ласи был очень раздражен мягкостью русских. Когда русские не пожелали уступить ему одни из городских ворот,
Фридрих покинул Силезию, чтобы спасать свою столицу. Салтыков и Фермор, стоявшие под Франкфуртом, приказали Чернышеву после этого отступить. Двенадцатого октября русские очистили Берлин и вслед за основными силами своей армии последовали в Польшу, в то время как австрийцы остановились на Эльбе, где, атакованные Фридрихом и Цитеном, после кровопролитного боя в ноябре проиграли сражение под Торгау.
В том же месяце Салтыков был отстранен от командования, которое принял на себя престарелый фельдмаршал Бутурлин. Всю зиму он пребывал в таком же бездействии, как и его предшественник. Лишь двадцать седьмого июня тысяча семьсот шестьдесят первого года он покинул Позен, прежде отправив обвиненного в соглашении с прусским королем генерала Тотлебена в кандалах в Петербург.
Двенадцатого августа русские под командованием Бутурлина, численностью в семьдесят тысяч человек, и австрийцы под началом Лаудона, численностью в шестьдесят тысяч, соединились под Штригау в Силезии.
У Фридриха было под ружьем всего пятьдесят тысяч, с которыми он не отважился ввязываться в сражение, а окопался под Баугельвицем. Из-за нерешительности Бутурлина крупная совместная акция союзников то и дело откладывалась, пока не кончилось продовольствие, после чего главная русская армия отошла в Позен. Здесь осталось только двадцать тысяч человек под командованием Чернышева. Подобное развитие событий спасло прусское воинство от отчаянного положения, когда они были уже близки к смерти от голода. Намереваясь дать бой наседающим австрийцам в более благоприятной для себя позиции, Фридрих, заманивая противника, отступил, однако Лаудон не стал его преследовать, а вместе с Чернышевым напал на крепость Швайдниц с такой отвагой и гениальностью, что ее комендант, Цастров, в ночь на десятое октября вынужден был без формальной капитуляции сдаться в плен. Последствием этого внезапного удара было завоевание всей Верхней Силезии.
Тем временем в Померании русские в третий раз окружили Кольберг. Романцев с двадцатитысячным войском осадил крепость со стороны суши, тогда как русский флот, к которому примкнула шведская эскадра, блокировал гавань.
Тринадцатого декабря от прусского коменданта Хайдена в десятый раз потребовали сдачи крепости, и шестнадцатого декабря вследствие недостатка продуктов питания он наконец после четырех месяцев мужественной обороны был вынужден капитулировать.
14
Зимние радости
По мере того как страдания императрицы в последние годы усиливались и она все больше была прикована к комнате, ее отношение к своему супругу, Алексею Разумовскому, становилось все более теплым и сердечным.
В конце концов Елизавета уже просто не могла обойтись без этого верного и благородного человека, она жила только с ним и в нем, и складывалось впечатление, что закат жизни принес ей те настоящие радости, которых она тщетно искала в пору полного блеска и на вершине бытия, когда они, отчасти вследствие внешних обстоятельств, отчасти в силу ее собственных страстей, сливались в какой-то вихрь чувственных наслаждений.