Елизавета I, королева Англии
Шрифт:
Билл был для Елизаветы очень удобным священнослужителем – в своей проповеди он призывал протестантов подчиниться закону, не форсировать смену религий. Но при этом он сказал о протестантстве, что это «истинная религия». В следующее воскресенье в своей проповеди ему возразил Джон Кристоферсон, епископ Чичестера, назвавший «истинную религию», о которой говорил Билл, ересью. Елизавета объяснила Кристоферсону, что его выбрали для того, чтобы он призывал к умиротворению, а не разжигал религиозную вражду, и отправила его под домашний арест. Он, конечно, был в скором времени освобожден, но
Елизавета устроила Марии поистине королевские похороны. Траурное богослужение она поручила Джону Уайту, епископу Винчестерскому, который в годы правления Марии прославился преследованиями протестантов. Для своей проповеди он избрал текст из Еклесзиаста: «Я восхваляю мертвых выше, чем живых». Уайт призывал слушателей подчиняться новой королеве, но не преминул сказать, что «живой пес лучше мертвого льва». Елизавете это не понравилось, и она посадила Уайта под домашний арест, хотя через месяц распорядилась освободить.
Характерно отношение испанского посла Ферия к Елизавете. Новая королева все больше раздражала и пугала его. «Что можно ожидать от страны, – писал он, – которой управляет как королева молодая девушка, которая, хотя и умна, но неосмотрительна и с каждым днем все более откровенно выступает против религии? Государство целиком в руках молодых людей, еретиков и предателей, королева не благоволит ни к одному человеку, которого Ее Величество, обитающае ныне на небесах, приближало к себе. Старые люди и католики разочарованы, но опасаются открывать рот».
В субботу, накануне коронации Елизавета, как и требовала традиция, на королевской барже поднялась по Темзе к Тауэру. Венецианец Тифаноя, оказавшийся тогда в Лондоне, оставил в письме смотрителю замка в Мантуе описание этого события: «Баржу королевы сопровождало множество кораблей, галер, бригантин. Своей роскошью это зрелище напоминало торжественную церемонию в Венеции в день обручения дожа с морем.
Били барабаны, гремели пушки, звенели колокола, играли оркестры. Но еще громче звучали крики толпы, облепившей берега реки. Королевская баржа была украшена и внутри и снаружи гобеленами. Ее буксировала большая галера, на веслах было сорок гребцов, когда баржа проплыла под мостом, ее приветствовали залпы пушек Тауэра».
Церемония коронования состоялась 14 января 1560 года. Она началась утром и заняла почти весь день. Тифаноя писал, что придворные Елизаветы «были так украшены бриллиантами и отделанными золотом воротниками, что их сияние рассеивало даже пасмурность дня, хотя шел небольшой снежок».
Сопровождаемая приветственными криками, Елизавета, следовала по одной улице за другой, с балконов всех домов свешивались ковры, красивые ткани, знамена.
По обеим сторонам улиц «были сооружены деревянные сцены, на которых выстраивались купцы и ремесленники, одетые в длинные черные мантии, такие, как носят профессора университетов в Италии, со всеми своими знаменами, знаками, штандартами. Кавалькада состояла из тысячи лошадей, за ней следовал открытый паланкин с Ее Величеством. Ее окружало множество слуг в бордовых вельветовых куртках с массивными серебряными застежками. У каждого на груди и на спине были вышиты красная и белая розы и буквы ЕК – Елизавета
…Рядом с паланкином на великолепном коне ехал главный королевский конюший лорд Роберт Дадли, который вел в поводу белоснежного скакуна, покрытого золотой попоной.
За ним следовал лорд Чемберлен и другие члены Тайного совета, каждый в сопровождении девяти пажей.
Королева проехала под Триумфальной аркой, построенной в три яруса. На первом ярусе восседал король Генрих VII из дома Ланкастеров, с большой красной розой, и рядом с ним его супруга, королева Елизавета из дома Иорков с большой белой розой.
На втором ярусе сидел король Генрих VIII с двумя розами – красной и белой. Рядом сидела королева Анна Болейн с золотой короной на голове.
На третьем ярусе выступала нынешняя королева.
Фасад Триумфальной арки был украшен королевским оружием, военными трофеями, бантами из лент.
На всем пути толпы людей шумно приветствовали королеву. Особенно ликовали протестанты.
Первейшей своей задачей Ферия полагал защиту интересов короля Филиппа. Он считал, что лучшая служба, какую он может сослужить своему сюзерену, будет брак Филиппа с Елизаветой. Филипп тогда сохранит за собой ранг короля Англии и привяжет Англию к союзу с Испанией и Нидерландами, и кроме того, ему возможно удастся удержать Елизавету от ереси.
Филипп вернулся в Брюссель после успешной компании во Франции. Он писал Ферия, что не хочет жениться на Елизавете, потому что она еретичка, но тем не менее он с неохотой, но поручил Ферия, сделать Елизавете предложение от его имени. Возможно, Филипп не был вполне откровенен со своим послом. Елизавета была девушкой привлекательной, и Филипп, несмотря на его видимое отращение к женщинам и к сексуальным отношениям с ними, в глубине души мечтал переспать с Елизаветой, хотя и не признавался в этом своему послу, да и самому себе, делая вид, что его брачное предложение Елизавете продиктовано исключительно его чувством долга перед Богом и перед своими подданными.
Ферия сделал Елизавете от имени Филиппа формальное предложение. Она поблагодарила посла, сказала, что высоко ценит оказываемую ей честь, но вынужденная отказать Филиппу, так как она вообще не хочет выходить замуж и на всю жизнь останется девственницей.
Но при этом она оставалась женщиной с головы до ног, со всем женским лукавством и отсутствием логики. Когда Ферия сообщил ей, что Филипп намерен жениться на принцессе Елизавете Валуа, Елизавета сказала, что Филипп, видимо, не так уж сильно был влюблен в нее, если не выждал и четырех месяцев после того, как получил от нее отказ.
Коронация Елизаветы состоялась в воскресенье 15 января 1559 года. А за три дня до этого Елизавета, согласно традиции, приплыла на барже из Уайтхолла в Тауэр и в субботу проехала в своей карете по улицам Лондона от Тауэра до Вестминстера. Для лондонцев это всегда было грандиозным праздником. Экипаж Елизаветы сопровождали лорд-мэр Лондона, олдермены, главы гильдий, множество детей.
На площадях устраивали театрализованные представления. Елизавета останавливала свою карету около каждого такого представления, говорила с любителями-актерами и зрителями.