Ёлка Для Вампиров
Шрифт:
Разумеется, Соня позвонила и в контору. Спросила о Люське осторожно, наученная горьким опытом недоверия, не вдаваясь в подробности. Насмешливые дамы снизошли сообщить, что Люсиль на работе не объявлялась и ни коим образом не давала о себе знать. И выдвинули встречный вопрос: почему отсутствует сама Софья? Соня рассеянно сослалась на простуду и повесила трубку.
Одна из версий, крутившихся у нее в голове, рассыпалась как неподтвержденная. Ведь если бы те парни похитили Люсиль с целью выкупа, то они бы сразу прислали в контору анонимку со своими требованиями? Их фирма владеет достаточным финансовым
Зачем они напали, избили, возможно, изнасиловали несчастную Люсиль? А теперь держат ее где-нибудь за городом, связанную по рукам и ногам, пристегнутую наручниками к батарее отопления, в каком-нибудь ужасном, холодном, сыром, темном подвале? Без пищи и без воды, без возможности выйти в туалет? Всякий раз представляя себе подобную картину, каждый раз с новыми подробностями плачевнейшего положения подруги, Соня не могла удержаться от всхлипов.
Она спать по ночам не могла! Часами сидела в пижаме перед телевизором, в темной комнате, освещаемой лишь всполохами экрана. Сквозь занавески пробивался желтоватый свет уличных фонарей, оставляя тусклые пятна на обоях. Соня нервно вздрагивала, когда под окном проезжали машины — холодные лучи фар косо скользили по потолку, и что-то угрожающее чудилось в этих полосах призрачного света…
Соня смотрела криминальные хроники не отрываясь, не пропуская выпуски ни по одному каналу. Сжимала в руках пульт, широко распахнутыми, покрасневшими глазами впивалась в кадры, стараясь в окровавленных, обезображенных лицах потерпевших, выхваченных безжалостным объективом камеры, узнать знакомые черты, старалась угадать что-то конкретное за прозрачной мозаикой-ретушью цензуры.
Она не желала слушать разумное брюзжание бабушки, твердившей, что так Соня совершенно расшатает свои и без того потрепанные стрессом нервы. Что правы в милиции — мало ли куда могла деться ее обожаемая подружка, с которой Соня и знакома-то, если хорошенько подсчитать, без году неделя. Мало ли в каком криминале эта Люська может оказаться замешана! И теперь вот тянет в эти грязные разборки дурочку Соньку. И никогда у бабушки не было доверия к Люське, шалаве шальной, та только плохому внучку учила! Так что если кто ее и подстрелил, чует бабкино сердце, не иначе за дело Люське досталось!
Соня зажимала уши ладонями, по–детски мотала головой. Никакие бабкины доводы не могли вытеснить из ее воображения картину страданий подруги в богом покинутом подвале.
На четвертый вечер подобного времяпрепровождения бабушка устала от тихих всхлипываний внучки и от нервирующих телепередач — и ушла в круглосуточный магазин за кефиром. Соня осталась в их скромной квартирке одна. Первым делом она вдоволь порыдала, да так, что разбуженные соседи вежливо постучали в стенку. Во-вторых, утерев нос мокрым рукавом пижамы, отправилась на кухню за крепким чаем — потому что основные криминальные сводки показывали очень поздно ночью.
Но когда Соня осторожно взяла кружку с кипятком, неожиданно резко прозвучавший звонок в дверь так ее испугал, что кружка выскочила из рук — и брызнула осколками-кипятком, встретившись с полом. Соня метнулась в туалет за совком и шваброй. Звонок тренькнул еще раз — и позабыв о луже и черепках,
Но громко вопрошать «Кто там?» было уже поздно. За порогом стояли двое мужчин.
4
Соня испуганно отпрянула, машинально запахнув ворот пижамной курточки у горла.
Первый мужчина в элегантном зимнем пальто шагнул вперед.
— Добрый вечер, Софья. Извините, что мы так поздно вас беспокоим. Девочки в офисе мне сказали, что вы заболели, — заговорил гость знакомым голосом, бархатным, обволакивающим, как карамель.
Соня мысленно прокляла весь мир — и тусклую лампочку на лестничной клетке в особенности, из-за которой едва не схватила инфаркт от ужаса. Догадалась щелкнуть выключателем в прихожей.
— Ольгерд Оскальдович? — пролепетала она.
Перевела дух с облегчением, ведь к ней явились не те двое киллеров, которые напали на Люську, а теперь, вероятно, разыскивали ее саму. Слава богу, это оказались не убийцы, а только ее шеф со своим шофером. Хотя, после секундного размышления ей подумалось, что видеть у себя дома в такое время начальника… когда она сама в таком виде… Соня уже была готова пожалеть, что к ней явились не киллеры!
— Мне передали, что ты заболела, — повторил Ольгерд.
— Разве? — переспросила Соня.
Шофер ловко скользнул в узенькую тесную прихожую: внес огромную корзину, наполненную дорогими фруктами, увенчанную подарочным бантом. Поставив презент в гостиной на стол, выскользнул обратно на лестничную клетку — даже не задев никого плечом, что было весьма трудно при малогабаритности квартиры. И — вот ужас! — прикрыл за собой дверь. Словно не желал мешать их разговору вдвоем наедине.
Ольгерд не отрывал взгляда от Сони. Той ничего не оставалось, кроме как пригласить гостя пройти в комнату.
— Так что случилось? — снова спросил Ольгерд. — Простуда? Грипп? Чума? Если нужны какие-нибудь лекарства, любая помощь…
— Нет-нет, спасибо, — ответила Соня. — Ничего такого не нужно.
— Я беспокоился, когда ты не пришла на работу, — произнес Ольгерд, потупив глаза.
Соня не могла не задержать зачарованного взгляда на красивом взволнованном лице, невольно отметив густоту и длину ресниц… Но миг — и ресницы взметнулись, точно крылья ласточки, ее ожег внимательный взгляд в упор, от которого кровь мгновенно бросилась к щекам. И сердце застучало быстрей, чем когда на нее так же в упор смотрел ствол пистолета. Соня быстро отвернулась.
— Я очень хотел вам позвонить… но не решился, — сбивчиво признался он. — Не знал, как вы воспримите мой звонок после того недоразумения, которое между нами произошло тогда, в кабинете.
Соня с удивлением вскинула голову. Она и думать забыла о той сцене! А ведь из-за того ужасного происшествия она и напилась тогда с Люсиль, и потом с ними случилось…
— Нет, я не из-за этого не пришла в офис, — сказал она.
И это была правда, если бы не беготня по больницам и моргам, она на следующий же день явилась бы в контору оформить увольнение и забрать документы.