Ёлка Для Вампиров
Шрифт:
— …Ну, не будь же ты гадом, Ольгерд. Сделай для меня исключение? Плюнь хоть раз в жизни на свои идиотские принципы!
— Ты же знаешь мои правила, Вульф, — терпеливо улыбался шеф. Он безукоризненно держал маску доброжелательности, не позволяя ни малейшей интонации выдать, насколько в самом деле тяготят его эти бессмысленные, слишком затянувшиеся переговоры. — В данной ситуации я ничем не могу помочь. Малейшее отступление от правил послужит прецедентом, и это пагубно повлияет на репутацию нашей компании. Даже личные симпатии не смогут послужить
— Припер меня к стенке и еще мило извиняешься! — хмыкнул, теряя самообладание, клиент. — Хорошо же, будем играть по твоим правилам. Думаешь, один ты не кидаешь слов на ветер? Я тоже дам тебе слово: я заставлю тебя пожалеть о твоем упрямстве. Думаешь, ты круче других, раз сидишь здесь, как паук, и дергаешь всех за нитки? Я найду и у тебя уязвимое место.
— Постарайся меня удивить, — улыбнулся Ольгерд.
— Уж постараюсь, — кивнул господин Вульф. Метнул гневные молнии на столпившихся в дверях приемной сотрудниц, зыркнул на подтянувшихся охранников. И полный решимости, гордо покинул контору.
А Соня не пыталась понять, в чем скандал. Она заворожено смотрела на помрачневшее лицо шефа, на его потемневшие от неприятных мыслей глаза, плотно сжатые губы. В это мгновение, погруженный в раздумья, будто пронзающий острым взглядом толщу пространства, разворачивающийся свиток грядущих времен…
Люсиль заставила очнуться, вульгарно пихнув локтем в бок:
— Глянь! Он такой лапусик, когда злится! — хихикнула подруга.
Меж тем шефа уже окружили хороводом сотрудницы-тигрицы. Как верный гарем, они поспешили прогнать осадок после скандального клиента и со всей страстностью принялись исполнять ритуальный «танец с шалью», где вместо шалей и монист трепетали документы на подпись.
Соня пригорюнилась. Нет, зря травит душу пустыми мечтами Люсиль-злодейка. Грезы эти смешны, глупы. И вредны для неокрепшего девичьего сознания. Надо смотреть на мир трезво, реально оценивая ситуацию и свое незавидное положение. Ну, какие прекрасные принцы в наши-то времена? Какая романтика? Где отыскать эту всепоглощающую любовь до гроба? Вон, шеф и богат, и красив, и молод, а занят только бизнесом. Да разве взглянет он на такую дурочку? Соня может хоть канкан станцевать у него на рабочем столе в костюме свинки-копилки — и то не заметит…
Будто подслушав невеселые размышления Соня, судьба вскоре подбросила ей подходящую возможность себя проявить.
_________________
Пару дней спустя тигрицы повелели Соне заправить чернилами принтер. Принтер в кабинете директора.
Пробегав с поручениями по магазинам, Соня ввалилась в директорский кабинет как есть — в запорошенном снегом пальто, увешанная множеством пакетов с покупками. Она торопилась, хотела успеть всё сделать до прихода шефа… Но не получилось. Соня замерла на пороге.
— П… простите… — пролепетала она, попятившись.
Строго взглянув на нее поверх очков, Ольгерд Оскальдович продолжил что-то писать в разложенных
— Где вы всё время пропадаете, Софья? — спросил он. — Вас не застать на рабочем месте.
— Я… вот, по поручениям, — Соня показала многочисленные пакеты. — Печенье, фильтры для кофеварки, маркеры сиреневого цвета, картриджи для принтеров, для копира, новая мышь с зеленой лампочкой и пачка ароматизированных ластиков с запахом клубники. Только я не понимаю, зачем им ластики, если никто в офисе не пользуется карандашами.
— Грызть от скуки, — бросил шеф.
— Вы серьезно? — не поверила Соня.
Шеф отложил ручку с золотым пером, поднялся из-за стола. Когда он прошел мимо, совсем близко, Соня уловила шлейф аромата дорогой туалетной воды — и тепло, особенно яркое после морозного воздуха вечернего города, пропахшего бензином и соляркой разогревающихся дизелей.
Распахнув дверь кабинета, Ольгерд обратился к подчиненным. Все мгновенно подняли головы, оторвавшись от созерцания своих мониторов, от разговоров по мобильникам и от правки маникюра.
— Минуту внимания, леди! Напоминаю, я нанял Софью в качестве личной помощницы. Прошу более не третировать девушку бессмысленными заданиями. Впредь она будет исполнять только мои желания. Всем ясно?
— Ольгерд Оскальдович! Как вы могли о нас так плохо подумать? — поднялся оскорбленный ропот. — Мы — третируем?! Право, кто вам сказал такое?..
Но шеф уже вернулся в кабинет и закрыл дверь.
— Будьте добры, приготовьте кофе, — произнес он, вновь углубляясь в изучение документации.
Как она и думала, в офисе ее встретила глухая стена молчания. Публичный выговор начальника точно не прибавил ей популярности. Бизнес-тигрицы теперь ее словно в упор не видели. Либо одаривали такими сладкими улыбками, от которых ледяные мурашки по хребту скреблись.
Скинув пальто, быстро распределив пакеты с покупками по назначению, Соня поколдовала над гордо возвышавшимся в углу кофейным автоматом. И с дымящейся чашкой и с замирающим сердцем отправилась обратно в кабинет. Чайная ложечка на блюдечке подпрыгивала и позвякивала, в голове позванивало смутное предчувствие опасности.
— В… вот кофе.
Соня поставила чашку. Запнулась, потому что забыла, как будет правильно: «ваш кофе» или «ваше кофе». И мучительно покраснела.
Но шеф, кажется, вообще не заметил ее возвращения. Он снял очки, бросив поверх бумаг, и, закрыв глаза, устало массировал пальцами виски. Забыв о кофе, Соня замерла, невольно задержав дыхание. Погруженный в глубокую задумчивость, без строгих очков, их грозный недоступный шеф сейчас выглядел совсем молоденьким и трогательно беззащитным. Темные стрелы бровей, черная кайма подрагивающих ресниц у сомкнутых век, чуть приоткрытые в сомнении скульптурные губы, острый подбородок. Выбившиеся из-под ослабевшей заколки светлые пряди тонким ритмом косых штрихов перечерчивали бледный овал лица… Ах, нельзя смотреть! Так недолго и впрямь голову потерять!..