Ёлка Для Вампиров
Шрифт:
– Э-э?!! Да что ты себе позволяешь?! — взвились мужики.
Но ребята их пока придерживали, не давая раньше времени ринуться в драку. Хотя сами же подливали масла в огонь:
— Целовать невесту в засос в присутствии жениха? Как некрасиво!
Нина не сопротивлялась, позволила развернуть себя вполоборота. Запрокинув голову и выгнув спину, она не желала разрывать поцелуй. И почти не почувствовала боли, когда в ее грудь вошел клинок кинжала. Холодная сталь остановилась в миллиметре от трепещущего, заходящегося сердца, чуть не коснулась его. Она лишь сдавленно вскрикнула и тяжело задышала.
Ромео был готов
Над толпой зрителей пронесся ропот ужаса и негодования. Девушки ахали и падали в обморок. Мужики ошеломленно хлопали глазами, в изумлении растеряв все слова, кроме матерных.
По продольной впадинке вдоль клинка бежала алая струйка. С крестовины рукояти крупные горячие капли срывались вниз — на хрустящий белый снег. В морозном воздухе от лужиц поднимался пар…
Ольгерд отпустил рукоять, поднес запачканную ладонь к лицу. Медленно, со вкусом слизнул алый подтек.
— Потерпишь немножко? — участливо спросил он, шепнув на ушко истекающей кровью девушке. Та ответила коротким судорожным выдохом. Ольгерд провел рукой по шелковому лифу: — Эх, жаль платье продырявили. Я же предупреждал, что лучше надеть с открытым животом. А вы с Ромео в фасон уперлись. Модники.
Герд поддерживал умирающую у него на руках девушку, терпеливо ожидая, пока вся кровь, капля за каплей — и вместе с кровью жизнь — не покинет ее содрогающееся тело…
_____________
Соня потерла виски. Нет, это не могло быть правдой. Наверняка ей всё это приснилось. С перепою чего только не привидится. Не мог Ольгерд такого сделать. Не мог он быть таким невозмутимым, убивая своей рукой невинную девушку.
Соню пробрала дрожь от вспомнившейся картины. Она зябко охватила себя за плечи. Погрузилась в раздумья, не обращая внимания на голоса за стеной.
— К сектантам мы попали, точно вам говорю! Девку зарезали, и нас прикончат ради своих инфантильных ритуалов.
— Инфернальных, умник.
— Не поднимай панику, угомонись. Никто никого не зарежет. До сих пор ведь не зарезали.
— Нашел оправдание! Не зарежут, потому что доить будут, как доноров. Меня вчера одна раскрасавица-пиявка весь вечер высасывала. Грудастая такая, прямо ух!
— А ты балдел, как дурак, и радовался.
— Будто ты сам не балдел?
Ах да, верно, теперь Соня вспомнила: от крови мужики ошалели, ринулись было в драку. Пьяные и злые. Соня, как это не удивительно, даже испугалась за Ольгерда. Но тот и бровью не повел. Смотрел на рвущихся помахать кулаками равнодушным взглядом ледяных глаз. А вот сейчас ее озноб прошиб — она тогда действительно залюбовалась убийцей?
Мужики в бешенстве сами не остановились бы перед убийством. Если бы им позволили. Ребята раззадоривали мужчин, но при этом удерживали, не давая раньше времени кинуться в рукопашную. А как довели ярость до белого каления меткими репликами — тогда отпустили. Пьяными коршунами те подлетели к невозмутимому красавчику… И шарахнулись назад, так как в последний момент шефа стеной закрыли дамы.
Прекрасных леди было не узнать! За миг они превратились в настоящих монстров. Откуда только взялись эти не влезающие в рот
Мужики сперва не поняли, что к чему, с пьяных глаз не разобрались. А ведь могли бы убежать. Когда же сообразили — было уже поздно.
Словно дикие гарпии, леди набросились на своих недавних кавалеров. Раздирали острыми когтями маскарадные костюмы, царапали в кровь, слизывая с борозд густые капли. Впивались, вгрызались поцелуями-укусами в шеи, сгибы локтей, запястья…
Девушки, испуганные кровавой оргией, жались к парням. Те успокаивающе гладили их по головкам, держали за ручки, целовали. И уверяли невозмутимым тоном, будто волноваться совершенно не о чем. Всё происходящее — не более чем костюмированное представление в стиле вампирских ужасов. Девушки охотно верили и позволили увести себя в номера. (Не все, правда, ушли сами, некоторые благополучно упали-таки в обморок, и их пришлось унести на руках. Соня в который раз мимоходом удивилась, как хрупкие парнишки легко справляются со сдобными девицами, ведь вес-то немаленький.)
К Сониному стыду, у нее тоже от вида чавкающих бывших коллег по конторе, слизывающих друг у дружки кровь, стекающую по подбородкам, — у нее тоже закружилась голова. Слишком уж правдоподобные были костюмы и спецэффекты. Ей не то чтобы стало совсем дурно, но не хорошо. Не реагируя на слабое сопротивление, Юлий взвалил скисшую девушку на плечо — так ловко, как будто каждый день только и делал, что грузил девушек. И… больше она ничего не помнила.
_________
Нет, Соня не хотела верить, что вчера видела весь этот кошмар собственными глазами!
— Интересно, долго нас тут собираются держать? А то в туалет очень хочется, — размышляли вслух мужчины.
— Пока не стемнеет, наверное. Упыри же днем отсыпаются.
— Хорошо, что нас тут заперли, а не на чердаке. Тут хоть есть чем опохмелиться.
— Это точно подмечено. Еще кому пивка подкинуть? Тут такой запас, что нам до Рождества хватит.
— Нет, спасибо, и так в туалет хочется…
Соня вскочила. Неужели ее тоже заперли?!
Винный подвал был разделен на зал, пару комнат для приватных дегустаций и на чуланчики. Вместо дверей здесь были красивые решетки в стиле барокко с массивными замками. Эдакая смесь темницы и бара.
Соня подбежала к дверному проему, подергала витые прутья. Так и есть: ее тоже заперли! Посадили под замок, чтобы не сбежала. Какой же гад этот Юлий! И его разлюбезный Ольгерд тот еще подлец. Соня даже всхлипнула от бессильной злости. От этих разговоров за стеной ей тоже очень приспичило. Не мудрено — после столького выпитого вчера!
Тихонько матерясь и поскуливая, Соня вдруг обнаружила, что с внешней стороны в скважину замка вставлен ключ. Осталось только до него дотянуться… Она исхитрилась вывернуть руку, просунув через прутья решетки, повертела ключ и так, и эдак. Замок щелкнул, засов лязгнул — и дверь плавно распахнулась.