Елка. Из школы с любовью, или Дневник учительницы
Шрифт:
Я была не согласна, и Сова это видела. Она недовольно захлопнула журнал и почти швырнула его мне:
— И все-таки надеюсь, вы меня поняли. А на будущее запомните: двойки вы ставите не ученикам, а себе. Это вы не смогли объяснить, увлечь, заставить — как хотите. И когда в следующий раз решите поставить двойку, вспомните мои слова.
Короче, сам дурак. Точнее, дура.
Вот я, оказывается, что преподаю: сказки! Выучить один пункт в месяц! Не лишнего ли? Давайте уж тогда абзац, и не за месяц — за четверть! Или — еще лучше! — за год!
А
Мадам меня выслушала, но возмущение не поддержала.
— Сама подумай: ну наставишь ты двоек, а потом что? Не успеешь оглянуться — надо четвертные выводить, придется с лентяями после уроков сидеть, время терять. Тебе это надо? А придется, потому что за четверть двойку тебе никто поставить не даст.
— Почему?!
Мой запал — пять минут назад огромный и плотный, как туго надутый воздушный шар, распиравший меня изнутри, — начал потихоньку таять.
— Потому что показатели упадут, всю отчетность вниз потянешь, и не только по нашей школе — по всему городу. А проблемы никому не нужны. И поэтому выхода у тебя только два: либо бултыхаться с этими двоечниками, либо ставить неуды по минимуму, только в самых крайних случаях.
— А если Титов встает и внаглую: «Некогда было учить — гулял»?
— Вот это и есть крайний случай. И вообще… Будь… как тебе сказать?.. Немного хитрее… Ведешь опрос — прикидывай: кого спрашивать, а кого не стоит. Сама в школе не училась, что ли… В дебри пока слишком не лезь — азы бы усвоили. Слабым лучше давай что-нибудь письменное, так проще на трояк наскрести. И еще имей в виду: подряд две двойки в журнал ставить нельзя, хоть одну клетку надо пропустить.
— А это зачем?
— Чтобы было куда положительную оценку поставить. Мы, дорогая моя, каждую двойку обязаны закрыть.
Шар прощально выдохнул и обвис безжизненной тряпочкой.
Не ставь. Пропусти. Обязана.
Кнут отобрали, а на одних пряниках далеко ли уеду? Что ж с тобой делать, Титов?
30 сентября
В воскресенье ездили с мамой за город. Обожаю осенний лес! Обожаю его прощальное многоцветье, тихое шуршание листвы под ногами и такую гулкую, звонкую тишину, что, кажется, поднимешь голову, крикнешь счастливо: «А-а-а!» — и долетит оно до самых высоких, чуть видимых облаков…
Погода выдалась чудная, а на полянках солнышко пригревало так, словно передумало переходить на зимнюю халтурку и решило взять сверхурочные, чтобы вернуть лето. Грибов оказалось мало, да и преступление утыкать взгляды в землю, когда кругом такая красота. Мы гуляли, подставляли лица под теплые, ласковые лучи, улыбаясь то ли солнцу, то ли самим себе…
И все-таки с пустыми руками лес, как гостеприимный хозяин, нас не отпустил. Уже выходя, увидели
Написала и вдруг представила картинку: зимой достаешь этакую красную, чуть подвядшую шиповину, поддеваешь хвостик ноготком, а изнутри выскакивает «С», витамин то есть. И спрашивает: «Что, новая хозяйка, надо?» — «Приболела, — говорю, — немного». — «Это мы мигом исправим!» И красные ягоды одна за другой падают в термос. Погибая, спасают других…
В существовании всего есть свой смысл.
Даже насильника, убийцы? Или того, кто бросает собственного ребенка и спокойно после этого живет?
Так, Ленка… Не заводись. Любишь ты со всякой мелочи перескакивать на глобальные философские темы!
А как хорошо начинала: про грибы, про леса… И теперь на сон грядущий весь этот позитив — коту под хвост? Лучше иди-ка, попей чайку.
Ну тогда обязательно с конфетой из дяди-Витиной коробки!
2 октября
Получила расчетку на первую зарплату.
Ощущение: да, не копи царя Соломона…
Конечно, у меня только двадцать часов и классное руководство, нет ни факультативов, ни надомников. Хотя для меня и эта нагрузка большая. Голос уже приходится спасать теплым молоком с инжиром — фруктом дорогим, но в таких случаях незаменимым.
У Мадам в общей сложности тридцать два часа, у Лили с Наташей (тоже наши исторички) — по двадцать восемь. Не представляю, как можно устный предмет вести по пять-шесть уроков в день. А ведь к ним еще нужно подготовиться. И классное руководство — это же как минимум полставки. Бумажек — нужных, ненужных — тьма, не думала, что в школах такая бюрократия.
Понятно, что учителя часы от нищеты хватают. Но тогда непонятна конечная цель: нужно, чтобы они с голоду не умерли или все-таки хорошо учили? Ведь неспроста же взялось понятие ставки! Кто-то умный утвердил, что восемнадцать часов — норма. Если сталевара или пекаря на полторы ставки определить, они быстренько ноги протянут. А учителя, выходит, можно и на полторы, и даже на две.
Нет, сверх нормы хорошо только тараканов бить.
Недавно наша «немка» рассказывала: еще во времена ГДР она ездила туда к родственникам, и ее поразила одна деталь. Ставка учителя там была примерно как у нас, но при рождении каждого ребенка сокращалась на два часа. Была, к примеру, шестнадцать, а родила двоих — становилась двенадцать. Но зарплата-то начислялась за шестнадцать!
Меня это тоже поразило. Хотя на самом деле все правильно: в первую очередь мать должна заниматься воспитанием собственных детей, и это не должно бить ее по карману.