Ёлка
Шрифт:
Закончила гнусавыми нотками.
Поймала веселый взгляд гостя. Рассмеялась.
Вновь украшение в его руке. Взяла. Повесила на тонкие ветки.
— Моя бабуля дурачила меня.
Подал Кате ещё несколько игрушек, предоставляя ей возможность нарядить лесную малышку.
Чушь. Хотел быть ближе. Прикосновений. Невзначай.
Она осторожна.
— Говорила, если украшать елку и думать о самом заветном желании, то оно обязательно исполнится.
Бусы сверкнули в его руках. Помог. Вместе накинули переливающиеся горошины
— И как желания, исполнялись?
Лукавый взгляд на гостя. Поправляла украшения.
— Конечно.
Шуточное утверждение.
— Проснувшись первого января, находил желанный подарок.
Игривые морщинки у глаз.
— Ты шептал желание вслух, а мама слышала.
Смекнула Катя.
— Не совсем.
Опроверг догадку. Поймал немой вопрос.
— Бабушка заранее умудрялась выудить из меня информацию. Предлагая правильно сказать о желании новогодней елке. Меня дурачили.
Наигранная обида в опущенных уголках рта.
Катя заливисто рассмеялась. Снова. Как там. Метнул взгляд на полочку.
— Ни одного тебя.
Хихикала девушка.
— Я писала письма деду Морозу, а бабушка ходила на почту отправлять специальной доставкой.
Смешинки летали по комнате.
— Утром, первого, желанный подарок ждал у елки.
— Нас дурили, а мы верили.
Смешинки коснулись красивой линии рта изящной кривизной.
Осели доброй светлой улыбкой на вздернутых вершинках девичьих губ.
— А потом мы выросли и перестали верить, — выдал печальный факт Андрей.
— С нами случилась жизнь, — поддалась его настроению Катя.
Общий огорченный вздох. Но у каждого свои причины для грусти. Неправильной, в такой веселый праздник.
— Мы стали слишком реально смотреть на окружающую нас действительность. Стремились к комфорту, удобному для нас, — оправдывал мужчина нахлынувшую на них грусть.
— И за этим стремлением растеряли веру в чудеса, — поддержала девушка.
— Забыли, что сказку творим мы сами, — вспомнил детей в детском доме. Их глаза. Их веру в волшебство.
— Своими руками, своими поступками, — оптимистично поддержала собеседница.
— Для всех окружающих нас людей.
— Для незнакомы.
— И знакомых.
— Друзей.
— Близких.
— Самых родных, — вторила Катя. Серые радужки оживали. Цвет индиго вытеснял серый.
Не даст затухнуть разгорающемуся огню.
— Любимых.
Не ошибся в выборе. Признание? Да правильно. Только без вопросительного знака.
ПРИЗНАНИЕ.
Взгляд вспыхнул. Поддержать так необходимое ему пламя.
— Сейчас сказка здесь, с нами рядом, вокруг нас.
Бровки Екатерины Дмитриевны удивленно дернулись.
— Здесь? В моей квартире? — неверующие интонации в голосе.
— Да, — как же нравилось ему её ошеломлять. — Прямо у тебя за спиной, — она предприняла попытку развернуться. Остановил. Удержал за тонкие плечи. — Стой. Не поворачивайся, —
Хозяйка занервничала. Возбуждение гостя обескураживало. Что он задумал? Подчиниться? Или… фраза «Любимых» звучала как признание. Кому? Ей? Возможно ли такое. Несколько часов знакомства. Сомнения прервал вкрадчивый мужской баритон.
— Закрой глаза, — улыбка на его лице отгоняла все переживания. — Пожалуйста, — тихо почти шепотом.
Послушно опустила веки. Будь что будет.
— Пойдем, — продолжая держать её за плечи, потянул на себя.
Осторожный шаг. Один. Второй. Как же хотелось открыть глаза.
— Не подсматривай, — видел дрожащие реснички.
Руки исчезли. Совсем чуть-чуть подглядеть. Подталкивало любопытство. Капельку. Из-под опущенных ресниц.
— Катя, — строгий шепот опалил ушко.
Ах! Мурашки сломя голову вокруг седьмого позвонка.
— Будешь жульничать, завяжу глаза, — горячим дыханием по ключице.
Ох! Согласна. На всё. Но где он. Насколько близко. Протянула вперед руки. Неуклюже ощупывала пространство. Никого.
— Несносная девчонка, — с какой-то стороны гостиной, — не можешь подождать пару минут, — укор в голосе. В согласие замотала головой. — Ты испортишь сюрприз, — обидно, откуда-то из-за спины.
Сюрпризы она любила. А если он от такого мужчины, как Андрей… Под закрытыми веками оголенный торс… кубики… её пальчики чувствовали жар исходящий от кожи…она близко… очень близко… в крохотной ванной…
Ух! Поскорей открыть глаза. Недавняя реальность опаляла сознание. Надо просто выдохнуть напряжение. Расслабиться. И ждать. Сюрприз. Руки опустились вдоль хрупкого тела. Она в ожидании. Никаких мыслей в голове. Под веками пустота. Тяжело вздохнула. Врать себе не получалось.
Андрей усмехнулся, смотря на взволнованную хозяйку. Её тщетные попытки справиться с переполнявшим волнением забавляли. Не сдержался. Подлил масла в огонь. Почти губами у самого ушка. Почти касаясь подбородком ключицы. Сам с трудом сдержался. Притянуть её к себе. Вжать в себя хрупкое тело. Отошел, не подаваясь соблазну. Он хотел удивить. Продолжить то, что происходило между ними у елки. А там все было правильно. Так как и должно быть.
Огляделся. Одно движение. Огоньки вспыхнули. Повернулся. Пульт от плазмы нашелся на диване. Шаг. Сжал пальцами. Несколько шагов в сторону. Выключатель. Как можно тише. Свет погас. Теперь к ней.
— Повернись, — осторожно прикоснулся к её плечам. Она поворачивается. — Открой глаза… — и тут…
Его дыхание опалило макушку. Мурашки медленно вниз по линии позвоночника. Ладони прожигали тонкую ткань. Колени ватные. Ресницы взлетели. Перед глазами сверкающая разноцветными огоньками елка. Игрушки переливались в свете маленьких лампочек. Горошины бус блестели, отражая разноцветье огней. Радужные блики летали в пространстве комнаты. В изумлении Катя прикрыла рот руками.