Элл и бурный океан
Шрифт:
Треть банки варенья спустя Тан-Тану захотелось пить.
– Нечего, - отрезал Никс. – Сначала есть, потом пить. А нам еще плыть и плыть. И вообще, отдай уже банку!
Тан-Тан поворчал, но банку не отдал. И вот когда варенья оставалось на самом донце, Элл вскрикнула от удивления. Рядом с плотом неведомо как очутился морской конек. Он был размером с небольшой башмак, и на его оранжевом тельце росло множество длинных шипов.
– Помогите! За мной погоня! А у меня в кармане сотня невылупившихся мальков! – на одном
– Морских конят? – облизывая пальцы, спросил Тан-Тан и, не дожидаясь ответа, озвучил свою мысль: – Что ж, ради спасения морских конят я пожертвую банкой от варенья. Тем более что варенья всё равно кот наплакал.
Он прополоскал банку в соленой воде за бортом – и морской конек поспешно туда юркнул.
– Тот, кто за мной гонится, очень злой и зубастый, - предупредил он. – Вам лучше поторопиться, не то от плота останутся одни щепки.
Никс важно подбоченился.
– Улепетывать от злых и зубастых – не по-нашему! Я знаю куда более надежный способ избежать острых зубов. ПоЛоПлоКаль, стань подводной лодкой!
Не успели друзья опомниться, как оказались в окружении прочных жестяных стен. Элл уставилась в иллюминатор.
– О, а вот и преследователь! Вернее, преследовательница…
За иллюминатором скалилась и размахивала кулаками зеленая русалка с толстым чешуйчатым хвостом. Хвост не был раздвоен на конце, как у обычных русалок, а скорее напоминал гибкий заостренный стебель гигантского растения.
Тан-Тан немного потеснил Элл и, увидав русалку, присвистнул:
– Ну и страшилище!
– Вовремя мы, - с облегчением вздохнул Никс.
Но русалка не думала вот так просто отступать. Она решила, что жесть ей вполне по зубам, и принялась грызть обшивку подводной лодки, скребя по ней длинными ногтями.
Никс завел мотор. Завертелись пропеллеры, побежали вокруг ПоЛоПлоКаля пузыри воздуха – и подлодка умчалась на глубину.
Еще некоторое время русалка продолжала погоню, но потом что-то заставило ее повернуть обратно.
– Ура! – победоносно вскричал Тан-Тан. – Выдохлась, севрюга мне в глотку!
– С каких это пор ты стал ругаться, как пират? – поинтересовалась Элл.
– И вовсе не как пират, - обиделся Тан-Тан. – Что мешает мне ругаться, как честный матрос?
Морской конек закружился в банке.
– Рано радуетесь, - сказал он. – Русалка отстала неспроста. В этой части океана водятся глубоководные чудища.
– Чудища?! – подскочил Тан-Тан. – Что же ты раньше-то молчал?!
– А у нас разве есть выбор? – пожал плечами Никс. – Была не была! Заглянем на чаёк к глубоководным чудищам!
– Если, конечно, они пьют чаёк, - прошептала Элл и сжалась в комок.
***
После опасного
ПоЛоПлоКаль плыл по мрачной бездне над залегшими на дне звездочетовыми рыбами, глаза у которых всегда смотрели вверх, а клыкастая физиономия выражала извечный голод. Потом Никс быстро увел подводную лодку от темного пятнистого ломозуба, глаза которого светились над кривой челюстью, а зрачки напоминали круглую лепешку луны в окружении блекло-голубого неба.
Элл и Тан-Тан трясущимися руками заваривали чай. Как обнаружилось, в подлодке можно было вскипятить воду, потому что Никс изобрел механизм, позволяющий использовать электричество глубоководных монстров.
– Хоть какая-то от этих монстров польза, - ворчал Тан-Тан. – Скорее бы на поверхность…
У морского конька вылупился первый малёк и начал безостановочно сновать по банке.
– Пора всплывать, - принял решение Никс. – От русалки мы оторвались.
Вынырнув из темных вод, подводная лодка, по велению Никса, вновь превратилась в плот. Тан-Тан воспрянул духом, достал удочку и сел рыбачить. В ведро, до половины заполненное водой, то и дело плюхалась мелкая рыба. Тан-Тан упорно называл ее селедкой.
– Вот сейчас селедочки отведаем, - приговаривал он. – Никс! Эй, Никс! Можно поджарить на масляном фонаре рыбу?
– Совсем совесть потеряли! – крикнул в ответ тот. – Этот фонарь достался мне в наследство! Реликвия, можно сказать.
– Тогда будь добр, помоги развести костер! Мы селедку съедим, а косточки выбросим.
– Выброшенная в океан рыбная кость порождает одно глубоководное чудище, - заметил из банки морской конек.
– Да ладно! – не поверил Тан-Тан. – Это что, примета такая? Я всё равно не верю в приметы.
Следом за первым у морского конька вылупились из икринок сразу пять мальков – и в банке сразу стало тесно.
– Их нужно выпустить, - сказал морской конек. – Иначе не будет мне житья.
Никс греб большим веслом, Тан-Тан рыбачил, поэтому роль освободителя мальков взяла на себя Элл. Они были шустрые, игривые и быстро мелькали перед глазами. За то время, пока Элл разглядывала мальков, успела вылупиться еще дюжина.