Элли вылупляется
Шрифт:
— У меня плохое зрение, — буркнул он.
Дно приподнялось, и под ним оказалась головоломка: бороздки, по которым ездили синие, красные, зелёные и жёлтые блоки.
— Их нужно раздвинуть, — поняла Дарья.
Но блоки мешали друг другу: когда передвигаешь один, не двигается другой. Вдвоём игроки торопливо передвигали их, дёргали, нервничали и испытывали раздражение.
— Мне нужны твои ножницы. Давай всё выломаем, — предложил, намучившись, мужчина.
— Блоки металлические. Мы только погнём их, — ответила Дарья.
—
— Так твои они или мои? Ты определись…
Тут раздался голос:
— У моего ребёнка была такая игра, тут надо знать решение.
Дарья с мужчиной оглянулись. Женщина, которая до сих пор была в стороне, стояла за их спинами.
— О, здорово. У тебя есть дети? — обрадованно спросила Дарья.
«Какая неожиданность», — язвительно подумал мужчина.
Действительно, где-то же она должна была взять детский сандалик, чтобы принести с собой. И то, что она мать, было очевидно.
Женщина наклонилась над коробкой и со второй попытки решила головоломку. Блоки открыли углубление размером с палец.
— Как тебя зовут? — спросила Дарья.
— Екатерина.
— Приятно познакомиться.
Екатерина тускло улыбнулась и отошла.
Двое начали рассматривать новую загадку. Не очень понятно было при таком освещении, что скрывалось внутри, поэтому мужчина посадил Дарью на плечи, и она поднесла коробку ближе к диодной подсветке.
— Там две риски. Мне кажется, их надо подцепить и повернуть…
Она спрыгнула и, чуть раздвинув ножницы, вставила их в углубление. Как раз по размеру. Затем девушка повернула запястье и чертыхнулась.
— Срываются.
Дарья пробовала снова и снова. Спустя десять минут мужчина не вытерпел.
— Я лучше сделаю!
— Можно использовать только свой предмет.
Ничего не получалось. Вдруг мужчина бросил взгляд на Екатерину, пытавшуюся быть незаметной.
— А зачем нужна она? — спросил он. — Надо её использовать.
Звучало это так, будто женщина была предметом вроде тех, что они с собой принесли.
— Не понимаю, каким образом мы можем приспособить к этой задаче обувь, — нахмурилась Дарья.
— Сейчас подумаю.
Мужчина поднёс коробку к глазам, пытаясь понять, как выглядят риски.
— Нам надо отрегулировать ширину ножниц, — решил он, — тогда будет легче…
— Но как?
Мужчина размышлял. Ножницы, массажная расчёска, зубчик и сандалик… Казалось бы, совершенно не связанные предметы. Но если соединить некоторые…
— Отрежь хлястик! — воскликнул мужчина.
Дарья подняла ножницы и перевела взгляд на Екатерину. Та с испуганным вниманием смотрела на товарищей.
— Хлястик… От… — потерянно произнесла она. — Это правда надо?
— Мы обмотаем его вокруг лезвия ножниц и отрегулируем, как они раскрываются, — объяснила Дарья.
Екатерина как-то съёжилась, заволновалась. Дарья увидела это и нахмурилась. Реакция женщины вызывала у неё дурное
— Подними сандалик, а я сделаю надрез, — попросила она. — Думаю, правила этого не запрещают…
— На хрен эту работу! — завопила Екатерина.
Её лицо приняло жестокое выражение. Она стиснула в руках несчастную обувь, прижав её к себе, будто защищая от варваров. Больше всего женщина походила на затравленного зверя, который вот-вот бросится на охотника.
Мужчина даже растерялся. У него выбили почву из под ног.
— Как это — на хрен? — не понял он.
У него почти получилось, и вдруг… Всё срывает человеческий фактор, непонятный и недооцененный.
— Я имею в виду… нужна ли она нам? — произнесла Екатерина, сделав вдох-выдох и немного успокоившись.
— Нужна ли? — Да, он растерялся на пару секунд, но теперь подступало бешенство. — Ты по сторонам посмотри!
— Экономика страны разрушена, половина зданий тоже, — вмешалась Дарья. — Везде радиация… Мы должны переехать, чтобы выжить!
— Но вы же знаете, как они там к нам относятся! — снова повысила голос Екатерина. — Вот и сейчас. Вы сами сказали: это нарушение наших прав. Заперли в комнате! Не выпускают в туалет! Там, за границей, — враги!
— У нас нет врагов, кроме тех, которых мы сами себе придумываем, — покачала головой Дарья.
— А наши дети? Как они будут ходить в школу? С кем им дружить?!
— Вытри сопли! — вмешался мужчина. — Нам дали уникальный шанс. Мы должны им воспользоваться!
Ноздри Екатерины расширились, губы искривились, глаза покраснели. У неё начиналась истерика.
— Нет! — выдавила она.
Дыхание женщины участилось. Она безуспешно пыталась подавить рыдания.
И тут Дарья совершила неожиданный поступок — медленно присела и положила ножницы на пол. Затем она поднялась и, подняв руки, сделала шаг к Екатерине.
— Что-то случилось с твоим ребёнком? — спросила она, мягко прикоснувшись к её плечу.
И тут женщина разрыдалась.
Да, когда-то у неё был сын. Он был маленьким, весёлым и милым. Ронял кубики, но в итоге смог сделать пирамидку; пытался ложкой есть вермишель; пил шампунь, пока мама не вмешивалась… И любил сандалики настолько, что просил надеть их на себя даже зимой.
Раньше Екатерина сердилась на него, что он часто капризничает, и не понимала, какие дети ангелочки.
Но потом кто-то развязал войну. Не очень понятно, кто именно. Эти хотели то, другие это, все они друг другу не нравились, потом кто-то кого-то бомбил, чего долго не замечали, до тех пор пока кто-то не объявил войну официально, и в итоге каждый считал агрессором кого угодно, но не себя.
Сначала казалось, что жизнь продолжается. Так и было, но всё становилось хуже — вплоть до того, что уничтожали мирное население. Где-то на другом конце города звучат взрывы, а ты более или менее спокойно идёшь себе, потому что привык. И прохожие идут — привыкли.