Элли

Баррет Мария

ЧАСТЬ V

Сидней и Лондон, 1987–1988

ГЛАВА 32

Эдвард оторвался от отчета и засмотрелся на роскошное утро, покорившее Сидней. Отложив ручку, он любовался самым прекрасным городом Австралии. Яркое, сияющее солнце, отражаясь от стекла, разбивалось на тысячи маленьких сверкающих солнышек. Сине-голубое небо, громадной чашей накрывающее город, изумляло чистотой.

Было шесть часов утра. Эдвард

вызвал свою секретаршу. Она появилась мгновенно.

— Не могли бы вы заказать нам завтрак, прежде чем мы займемся работой? — Он показал на отчет, который писал, и улыбнулся: — Я думаю, нам надо запастись энергией.

Его секретарша заулыбалась. Эдвард Гамильтон был самым привлекательным боссом из всех, с кем ей приходилось когда-либо работать.

— Лучше я сбегаю за завтраком сама — это сэкономит время. Что вы хотите? — Она склонилась над столом, взяла карандаш и по привычке застенографировала то, что ей сказал Эдвард. — Хорошо. Я исчезаю, — проговорила она и, прихватив сумку, направилась к двери.

Не отрываясь от работы, Эдвард помахал ей рукой.

Когда солнце поднялось выше, большие солнечные пятна нарушили строгое оформление кабинета. В теплом желтом свете черно-серые тона мебели и ее геометрические линии казались еще строже и суше.

Эдварду нравился этот кабинет. Он был современен, прост, шикарен, и в нем не было ничего, напоминающего Англию.

Настойчивый телефонный звонок в приемной прервал его работу. Видно, секретарь забыла отключить телефон, обычно она оберегала его от ненужных разговоров.

Разозлившись, он пошел в приемную и поднял трубку.

— Алло, Эдвард Гамильтон. — Он услышал шум международной линии и, ожидая ответа, набрал на компьютере файл Объединенного Швейцарского банка. Возможно, это звонили из Женевы — они уже порядком надоели своей европейской сделкой.

— Алло, Эдвард.

Руки его замерли на клавиатуре.

— Эдвард? Алло?

Ему показалось, что все вокруг остановилось. Единственное, что он чувствовал, это биение собственного сердца в груди. Четырех лет как не бывало.

— Эдвард?

Он задержал дыхание, не зная, что делать.

— Привет, Элли. — Он откашлялся, избавляясь от комка в горле. Пораженный звуком ее голоса, он не мог собраться с мыслями.

— Эдвард, как ты? — прозвучало издалека.

— Блестяще. — Он вдруг разозлился. — Со мной действительно все хорошо, Элли, я ворочаю здесь большими делами!

Он не желал, чтобы она поняла, какой взрыв эмоций вызвала у него.

— А как у тебя? Как Чарльз? — спросил он вежливо, почти легкомысленно, хотя внутри у него все сжалось в ожидании ответа.

Элли долго молчала. И тогда он понял, как трудно ей ответить и что она будет о чем-то просить.

— Со мной все в порядке, Эдвард. Спасибо… — Голос ее задрожал. Она не станет рассказывать

ему про Чарльза, так как не хочет его жалости. Она вздохнула: — Но я боюсь, что дела складываются не совсем хорошо, и звоню потому, что мне нужна твоя помощь.

Она старалась говорить по-деловому, но это ей явно не удавалось.

— Да, понимаю. — Эдвард замолчал. С первой же ее фразы чувства забушевали в нем, и теперь он не мог контролировать себя. Ему хотелось разбить телефон вдребезги. Он пытался бороться с яростью, сжигавшей его. Все мышцы до боли напряглись.

— Эдвард? Ты все еще там?

— Да, я еще здесь.

Он с трудом сглотнул. Один Бог знает, почему до сих пор он не бросил трубку. За все четыре года она не давала о себе знать ни словом, ни одной строчкой. А сейчас, сейчас ей опять понадобилась помощь. Она считает вправе обратиться к нему за ней. Эдвард посмотрел в окно на яркий новый мир, и ярость его рассеялась.

— Что ты хочешь, Элли? Что произошло, если ты даже нашла время позвонить? — с холодным презрением проговорил он.

Эти слова прозвучали для нее как пощечина. Мысли ее спутались. Она ждала, что он скажет что-нибудь еще, но он молчал.

— Все нормально. В действительности я ничего… — Может быть, хорошо, что он так далеко. Может быть, в Австралии ему безопаснее. — Я только хотела спросить, не собираешься ли ты домой. — Она поняла, как все плохо: она потеряла его, он никогда не вернется. Она удивилась, что надеялась на другой конец. Она заслужила то, что произошло. Ей оставалось только молиться, чтобы с ним ничего не случилось.

— Нет, нет и еще раз нет, Элли. Возврата не будет. — Решение его было окончательным.

— Прекрасно. Я надеялась… Не имеет значения. — Элли с трудом вздохнула. — Было приятно поговорить с тобой, Эдвард. Прощай. — Она не стала ждать ответа и повесила трубку. Она не хотела, чтобы ее боль усилилась.

Эдвард продолжал прислушиваться к тишине.

— Шлюха! — резко выругался он и закрыл глаза. И вдруг почувствовал, как силы покидают его, а сердце разрывается от боли. — Грязная шлюха!

Бросив трубку, он пошел в свой кабинет.

Рухнув на стул, он подпер подбородок руками и посмотрел в окно на залитый утренним солнцем Сидней. И в его памяти моментально всплыл Истлей, окрашенный в золотые, красные и коричневые цвета осени. Он почувствовал запах костра, ощутил своей кожей утренний туман и услышал, как отец учит его верховой езде.

— Когда он прыгает, наклоняйся вперед, Эдвард. Двигайся вместе с Блэйком.

Он зажмурился и вновь вернулся в Истлей, но теперь рядом была Элли: вот он смеется над тем, что говорит Элли, вот она заснула в его объятиях. Вздрогнув, он резко открыл глаза. Боль еще оставалась сильной, как будто снова открылась рана.