Эльмарис
Шрифт:
— И что это значит? — не удовлетворился таким ответом Арий. — Что это за метка?
— Брачная, — резко бросил Лерс. — Этой магией мой отец связал меня с той, кому было предназначено стать моей нареченной. Как вероятно, вы знаете, парные браслеты нашего рода… они… утеряны и потому, провести обряд по дарканским традициям не было возможности. Император принял иное решение и… вот.
Арий застыл на несколько мгновений. Затем отмер, тряхнул волосами и с удивлением уставился на кронпринца.
— Брачная? То есть… это значит, что… — удивление его было так велико, что он даже говорить не мог,
— Это значит, — невесело хмыкнул кронпринц, — что та, у кого вы видели второй рисунок — моя невеста и будущая императрица Дарканской империи.
Арий сглотнул. Недоверчиво покосился на принца. Затем зажмурился и помотал головой. Открыл глаза и снова посмотрел на принца. Ничего не понял.
— И предвосхищая ваши дальнейшие расспросы, — протянул Лерсаан, — я спешу напомнить о нашей договоренности. Отвечайте, командир. У кого вы видели парный рисунок?
Арий Лиарэ всегда считал, что в мире нет ничего, что могло бы выбить его из колеи. Но признание кронпринца заставило его на некоторое время выпасть из реальности. Чтобы немного потянуть время и прийти в себя, он поднялся на ноги. Приблизился к окну и рывком распахнул створки. В лицо тут же пахнуло морозной свежестью, но только оборотень с его обонянием смог различить в этом дуновении слабые нотки разложения — к ставке дартарров приближались мертвяки. Они были еще далеко, но ветер уже доносил сюда отвратительный запах разлагающихся тел. Первым порывом командира дартарров было прервать этот разговор и, ссылаясь на необходимость, отправиться на зачистку. Но он тут же отмел от себя предательские мысли. Негоже ему вести себя непорядочно. Кронпринц сдержал обещание и честно рассказал, что означает рисунок, который сам Арий неоднократно видел на нежной коже той, которую назвал сестрой семнадцать лет назад.
— Это было семнадцать лет назад, — начал он говорить. Глухо, медленно, словно спотыкаясь на каждом слове. Но чем дальше продолжался рассказ, тем увереннее становился голос командира, — в Падаре. Стояла южная летняя ночь. Луна стыдливо пряталась за облаками, лишь изредка являя свой лик. И цвел эльмарис… богиня, как же он пах в ту ночь…
Лерс резко выдохнул. Ему уже не требовалось продолжения. Он все понял.
— Эльмарис… — глухой стон возвестил Арию, что в его рассказе не нуждаются.
— Она не знает, — ответил он. — Она была такой маленькой, беззащитной. А за нами гнались. Мы… мы просто не смогли бросить ее там умирать, а потом… она сплотила нас. Мы стали семьей ради нее. В первую очередь ради нее.
— Я возвращаюсь в столицу немедленно! — Лерс подскочил на ноги.
Он уже был готов бежать. Пешком пробираться в Дархаш. Промедление претило ему.
Но вопреки своему стремлению, в столицу он не отправился, ни этим вечером, ни следующим. Мертвяки напали на ставку спустя всего два часа. И пусть дартарры были готовы к этому, поднятых мертвецов было так много, что битва растянулась на почти сутки. Кронпринц бросился в самую гущу событий и был ранен. Не смертельно, но это задержало его в Северных пределах.
А потом стало уже поздно.
Глава 5
Глава 5
— Никто
Стоя среди своих подруг, Эльмарис вполуха слушала напутственную речь директора. Господин Шитар, важно прохаживался взад вперед перед девушками и говорил, говорил, говорил…
А все дело было в том, что после неудачно проведенной, совместно с адептами академии, полевой практики, руководством школы было принято решение направить весь третий курс целительниц на отработку полученных знаний в лечебницах и госпиталях столицы. Девушек-учениц должны были поделить на группы и два раза в неделю вместо того, чтобы посещать лекции и практические занятия в школе, они будут отрабатывать по десять часов в лечебницах.
Это вызвало небывалый подъем в рядах учениц школы целительства. Ведь теперь они смогут на практике проявить себя, продемонстрировать свои знания и способности, и им будет позволено лечить больных. Большинство учениц уже перебирали в уме все свои навыки и умения, проговаривали про себя признаки самых распространенных заболеваний и вспоминали все методы лечения… ровно до того момента, как господин Шитар начал произносить свою напыщенную речь. Девушки дружно скривились, догадавшись, что никто не позволит им самостоятельно лечить больных. Самое большее, на что могут сейчас рассчитывать будущие целительницы — это грязная работа санитарок или простых «девушек на подхвате». А это удручало и сильно.
Эльмарис, стоя среди своих подруг, хмурилась и покусывала нижнюю губку, но вовсе не оттого, что ей не будет позволено проявить себя на практике. Молоденькую целительницу снедали совершенно иные заботы, чем будущая отработка в лечебнице.
Вот уже две ночи подряд, как раз с тех самых пор, как она отдала Лерсу свой амулет, девушку мучили тревожные сны. Совсем не кошмары или что-то такое, а просто… ей снилось море. То игривое, то спокойное, то, наоборот, штормовое и опасное. Она, словно наяву, слышала плеск волн. Крики прибрежных птиц или же оказывалась в самом центре шторма, и ветер хлестал ее по щекам, трепал волосы и швырял в лицо мелкие колючие брызги. Иногда, в таких снах, вода перед Эльмарис расступалась и она шла вперед, шла, шла, шла… А потом просыпалась в холодном поту, с гулко бьющимся сердцем и ощущением неясной тревоги.
И не было рядом никого, с кем можно было бы поговорить, рассказать об этих снах, попросить совета или помощи. Не было рядом ни понимающей Сайрин, которая всегда готова дать совет, ни спокойного и серьезного Ария, который умел слушать и слышать, ни бесшабашного и непоседливого Дерека, что одной лишь шуткой мог развеять все сомнения и отогнать плохие мысли. Эльмарис на какое-то время осталась одна и это ее угнетало. Проводя весь день среди подруг в школе, девушка отвлекалась от своих невеселых дум, но затем, оставшись в одиночестве в пустом особняке, ее снова настигали тревожные размышления и тоска.