Эльминстер должен умереть!
Шрифт:
— Этот маг ошибается, но мы не будем сопротивляться, пощадив жизни преданных пурпурных драконов. Выполняйте приказ, капитан.
— Я... хорошо, — мрачно согласился офицер. — Не пытайтесь творить заклинания, пока мы эскортируем вас к боевым магам для допроса. «Приводите всех подозрительных», мне сказали, а вы определенно подозрительны.
— Несомненно. Я также не сомневаюсь, что король, когда услышит об этом, будет недоволен, — вероятно фальшивый Ганрахаст мрачно проинформировал капитана.
— Скажете это магам, — спокойно ответил капитан. —
Глава 17
Маги идут на войну
Мрелдрейк кивком попрощался с пурпурными драконами, довольно неприятно улыбнулся и торопливо вышел в ту же дверь, через которую и вошел.
Командир патруля посмотрел на двух лордов, которые могли не быть лордами, и властно указал на другую дверь, стоявшую открытой.
— Вперед, сэры. Мы будем сопровождать вас — и без промедления наделаем в вас дырок своими копьями, так что не делайте глупостей.
— Я редко их делаю, — с достоинством отозвался вероятный самозванец-Ганрахаст. Они отправились в указанном направлении, драконы перестроились, чтобы пленников окружали копья спереди и сзади.
Через несколько шагов он добавил.
— Мне нужно ваше имя, капитан.
— Но получите вы только мое молчание, — ответил тот. — Я не выполняю приказы пленных.
Вероятно ложный королевский маг остановился и крутанулся на каблуках, чтобы встретить капитана лицом к лицу, проигнорировав предупреждающе уколовшие его копья.
— Во имя короля! — прорычал он. — Скажи мне свое имя!
Офицер замешкался.
— Раз уж ты привык придерживаться приказов, — мягко добавил Вэйнренс, — то придерживайся и этого.
— Мы должны называть имена только старшим по званию драконам, некоторым придворным, и... ух... — ответил капитан, моргнув, — лорд Ганрахаст, я капитан Перес Вандурн.
К нему вернулась былая мрачная уверенность, и капитан выпятил подборок.
— Так кто вы такие — на самом деле?
Пленник, который мог быть, а мог и не быть лордом Вэйнренсом, одной рукой отодвинул от себя копье, чтобы пальцем второй негодующе указать на капитана.
— Ты ведешь себя совсем не вежливо, Сламбурн, и я так и скажу боевым магам. Веди нас к ним!
— Я не... — яростно начал командир патруля, но прервался на полуслове, когда увидел, как на лицах его солдат появляются и так же быстро исчезают ухмылки.
Сделав глубокий вздох, он выдавил из себя улыбку и сказал:
— Само собой, милорд. Будьте так любезны проследовать через вон ту дверь, следуя указаниям этих милых людей в форме, которые сжимают направленные на вас копья, и вы вскоре сможете поговорить с боевыми магами. К вящей славе Кормира, разумеется.
— Многие годы, — высокомерно проинформировал Вандурна Эльминстер, — эта фраза была моей: к вящей славе Кормира...
— Ахх, хорошо, — ответил офицер, его улыбка приобретала оттенок отчаяния. — Очень хорошо. А дверь, что дверь, дверь вон там...
В дальнем от капитана конце
— Кто это был? — взорвался Вандурн. — Кто? Мне нужно им...
Он замолчал, опоздав всего на мгновение.
Смеяться начал королевский маг, к нему присоединился Вэйнренс своим раскатистым хохотом, потом по меньшей мере еще два дракона — а потом все остальные, и в помещении зазвучало всеобщее веселье.
С одним исключением. В середине всего этого хохота стоял побагровевший до ушей капитан, сжав зубы, и молча исходил злостью.
Талан. Это имя проклятием звучало в ее сознании, беспрестанно повторяясь, будто напев какого-то темного провидца, желающего ей зла... Талан.
Всего одна ночь, и с ней было покончено. Одна ночь — нет, даже меньше получаса — и жизнь разбилась на осколки, а свобода исчезла.
Ее поймали безжалостные когти той, кого она даже не знала.
Амарун чувствовала себя истощенной. Смертельно уставшей.
Воля была сломлена, как назвали бы это барды. В песнях о ком-нибудь другом. Она хотела, чтобы вместо нее это испытывал кто-то другой.
Амарун приоткрыла боковую дверь клуба и скользнула внутрь. Оставалось еще несколько часов до того, как она должна была выйти на сцену, но таков был обычный порядок, как и у большинства других танцовщиц: приходить рано, принимать долгую ванну, не спеша обсыхать в теплой комнате, затем погружаться в приятную долгую дремоту. И все это — за закрытыми дверями клуба, где Амарун будет в безопасности, и ей не придется пробиваться через толпу ухмыляющихся поклонников, как случилось бы, приди она позже.
В раздевалке было безлюдно и тихо. Амарун нахмурилась. Обычно здесь присутствовали три или четыре ее коллеги-танцовщицы, следовавшие тому же порядку, заведенному здесь задолго до нее...
Что-то лежало в ее любимом кресле. С виду — большой мешок. Белье, которое положила сюда одна из служанок, когда ту отвлекли?
Позади Амарун с обычным тихим скрипом закрылась дверь — а затем кресло само по себе развернулось к ней.
Точнее, сидевший в нем человек толчком ноги развернул его, чтобы поприветствовать девушку теплой улыбкой.
Все-таки не мешок. В ее кресле разлегся лорд Арклет Делькасл.
— Добрый день, — весело сказал он, и его улыбка стала еще шире.
Амарун оказалась захвачена врасплох и не смогла быть вежливой.
— Что ты здесь делаешь? — выпалила она.
— Это же очевидно: жду тебя. Я заплатил твоим подругам весьма существенные суммы, чтобы они покрутились сегодня в Позолоченном Пере и оставили комнату свободной для меня. Для нас.
Позолоченное Перо было самым дорогим клубом во всем Сюзейле. Хотя он находился на соседней улице, Амарун там никогда не была. Его благородные посетители имели привычку насмехаться над танцовщицами, а работники клуба заходили еще дальше.