Эльминстер должен умереть!
Шрифт:
В неожиданно тесном кольце эскорта из пурпурных драконов.
Амарун почти ожидала встретить Талан в своих комнатах, но никаких признаков ее присутствия не было. И ничьего другого.
Даже под кроватью.
Груды грязной одежды лежали там, где она их оставила, маленький неровный горный хребет лени. Судя по их состоянию, непотревоженной пыли и тому, что царивший в комнатах мелкий беспорядок остался нетронут, было не похоже, чтобы какой-то нарушитель зашел дальше мыслей о
Когда она наконец осмелилась поверить в это и расслабиться, усталость окатила девушку, как шторм тихую гавань, заставив ее покачнуться.
Она прошла через комнату, спотыкаясь, неожиданно крайне утомленная — но по-прежнему напуганная, охваченная все возрастающим страхом, который становился хуже по мере того, как ее мысли начали перебирать все возможные обстоятельства убийства Расгула, вернулись к пьяному боевому магу, знавшему, кто она такая — неужели они все знают? Почему же тогда ничего с ней не сделали? И Талан...
Амарун сильно дрожала, она почти тряслась, вцепившись в определенный тайник, пока столбик кровати наконец не поддался и она не смогла вытащить наружу тонкий и дорогой флакон с огненным вином. Сделав длинный глоток, Амарун снова пересекла комнату, запрокинув голову, чтобы сделать долгий глубокий вздох после огненного укуса.
Прислонившись к стене, Амарун вернула пробку на место, а флакон взяла с собой, подходя к кровати и бросаясь на нее.
— Что мне, во имя всех Адов, делать? — прошипела она вслух.
Стены сохраняли обычное красноречивое молчание, и девушка вздохнула, позволив плечам застыть в первой половине беспомощного пожатия, которое она не побеспокоилась довести до конца, затем с неожиданным раздражением стащила сапоги, один за другим, и с силой швырнула их в стену.
Сорвать плащ было быстрее, и тяжело дышащая Амарун, подбросив его в воздух, смотрела, как плащ медленно опускается на пол.
Пропитавшаяся потом рубаха снялась с относительной легкостью, и девушка швырнула ее на вершину самой высокой груды грязного белья.
Вышеобозначенная груда со вздохом поднялась, и на нее с улыбкой посмотрел бородатый старик, голову которого все еще украшало ее белье.
Амарун какой-то миг глядела на него, затем рывком соскочила с кровати, открыла рот, чтобы закричать — и Эльминстер бросился на нее, двигаясь удивительно быстро для кажущихся такими старыми костей, и засунул ей в рот два-три предмета одежды, чтобы заглушить крики.
Они боролись на постели, старик был сверху, Амарун впивалась в него ногтями и издавала придушенные «мммф», когда его костлявые старые колени и локти попадали по разным мягким частям ее анатомии.
Зарычав, она начала бешено крутиться и пинаться. Старик вздохнул, взял ее — к счастью, пустой — медный ночной горшок там, где обнаружил его чуть раньше, под краем кровати, и огрел им девушку по голове.
Комната закружилась и поплыла. Боги
Амарун упала на подушки, схватилась за голову и застонала.
И тут старик с девушки слез, поднял с пола ее плащ и обернул им Амарун, прижав ее руки к бокам, и уложил ее на подушки, будто настойчивая и умелая сиделка.
— Мне очень жаль, что пришлось сделать это с тобой, подруга, — заявил он, садясь на постель у ее ног, — но мы должны поговорить. Ты нужна мне. Ты нужна Кормиру. Проклятье, ты нужна Королевствам.
Амарун снова застонала, пытаясь вглядеться в худого, беловолосого нарушителя, одновременно выпутываясь из плаща. Старик не сделал ни единого движения к ней. Как только девушка освободила руки, она получше обернула плащ вокруг тела — хотя было уже поздно беречь тот последний клочок скромности, что у нее еще остался. Старик ждал, что она заговорит, так что она так и сделала.
— Кто... кто ты?
— Эльминстер, — без промедления прозвучал ответ. — Когда-то я был волшебником. Да, тот самый Эльминстер. Здравствуй, пра-правнучка.
Амарун не смогла сдержаться.
— Пра-кто?
Открыв рот, она глазела на него в неожиданном безмолвии. Старик заполнил паузу улыбкой и кивком, но к тому времени Амарун снова нахмурилась.
— Эльминстер? Но ты не можешь им быть! Почему...
— Не могу? Я услышал фразу «не могу»? Амарун, да ты вообще знаешь что-нибудь о волшебниках?
— Но как? Богиня Мистра...
— Ты не удивишься, — сухо сказал старик, — узнав, что это длинная история. Прямо сейчас я предпочел бы услышать, что ты — а также юный лорд Делькасл — намерены делать.
— Почему?
Эльминстер изучал свою правнучку с выражением, которое могло быть раздражением, а могло — новоприобретённым уважением.
— Вечер и так был длинным, правда? Пойдем куда-нибудь, где есть хорошее вино и достойная еда, и поговорим немного. Танцовщицы любят разговаривать, как я обнаружил. Все что угодно, лишь бы не делать другие вещи, которых ожидают от них клиенты, я полагаю.
— Так значит эта Амарун — знаменитая Тихая Тень, — пробормотала боевой маг Глатра Баркантл совершенно не удивленным голосом. — Абсолютно очевидно, что ты узнал это только сейчас; так что тогда заставило тебя подозревать ее? Или в первую очередь это был интерес к танцовщице, которая за достаточную сумму может согласиться не только на танец?
Арклет Делькасл посмотрел на своего дознавателя достаточно холодным взглядом.
— Я редко вижу необходимость платить кому-то за то, чтоб согревали мне постель, госпожа маг. Красавчик, помните? Знатного рода? Привлекательный?