Эльминстер в ярости
Шрифт:
Шторм покачала головой.
— Нет, королевский маг, - тихо сказала она.
– Как только вы сядете на эту лошадь, начнётся тирания, и вы перестанете быть защитниками всего, за что стоит сражаться.
— Слишком поздно, госпожа Шторм, - буркнул Вангердагаст. Паучьи ножки развернули древнего королевского мага к ней.
– Я оседлал эту лошадь давным-давно, лишь для того, чтобы сохранить нечто под названием «Кормир». Как говорил наш общий учитель: «Приходит время, когда нужно отбросить все условности и сделать то, что необходимо». Это время пришло.
Шторм
— Это время пришло и ушло. Вернулось время доверять друг другу, время придерживаться законов и принципов. Для тех, кто на это способен.
Глатра проглотила своё инстинктивное возражение, сделала глубокий вдох и вежливо, почти скромно спросила Шторм:
— Простите, госпожа, но кто вы такая, чтобы велеть нам, хранителям законов Кормира, придерживаться законов?
— Я — ваше вежливое напоминание, - ответила Шторм.
– Прежде чем простолюдины за этими стенами напомнят вам об этом куда более жестоким способом. Если одни поднимутся, в этом дворце прольётся кровь, и Драконий Трон может не уцелеть.
Глатра побледнела, но прошипела:
— Это угроза?
Шторм покачала головой в печальном отрицании.
— Предсказание той, кто слишком часто видела подобное в прошлом. Как однажды сказал мне Эльминстер… «Если не можешь быть блистательным примером, будь страшным предупреждением».
Одно из командных колец на столе неожиданно взорвалось, его кусочки разлетелись и зазвенели по комнате. Один осколок чиркнул по щеке Глатры. Она сумела подавить крик и прижала ладонь к ране, откуда хлынула кровь.
— Ещё одного хорошего мужчины не стало, - мрачно сказал Ганрахаст, глядя на выжженную на столе отметину там, где было кольцо.
Вэйнренс покачал головой.
— Хорошей женщины. Это была Лейлра, в Перепутье.
Глатра посмотрела на него.
— Лейл? Мы с ней вместе служили в… в…
Она зарыдала.
Шторм вытянула длинную руку и прижала боевую волшебницу к груди, чтобы гладить её, пока та рыдала. Вэйнренс пробормотал проклятие и взглянул на Ганрахаста.
— Нет, - отрезал Вангердагаст прежде чем королевский маг успел что-нибудь сказать.
– Ты останешься здесь, чтобы руководить и отдавать приказы, и воздержишься от того, чтобы бросаться туда сломя голову и играть мёртвого героя. Прямо сейчас ты куда больше стоишь в качестве живого труса.
Паукоподобный остаток одного из самых могущественных магов Кормира снова повернулся к Шторм, чтобы бросить на неё взгляд над содрогающимися плечами и головой Глатры, и добавил:
— Пожалуйста, не надо напоминать мне об обстоятельствах, в которых Эльминстер говорил нам эти полезные изречения. Я и сам их помню.
Шторм улыбнулась ему слабейшим призраком улыбки.
Кабинет лорда-констебля, уныло подумала Амарун, начинает становиться чересчур знакомым.
В комнату набились она, Арклет, мрачный Фарланд и двое боевых магов, чтобы посовещаться. Забытые животы
Был ли это тот самый убийца, прикончивший другую жертву с помощью сильного взрыва? Пропало не меньше семнадцати незначительных дворян, и по крайней мере некоторые из них были мертвы, судя по крови, отрубленным рукам, ногам и другим кускам окровавленных тел, раскиданных по огромной куче обломков с южной стороны, где теперь заканчивался замок.
Или убийца — он, она или они, храст их побери — погибли сами, когда что-то взорвалось раньше, чем следовало?
Или взрыв не имел с убийствами ничего общего?
А эти двое подозрительных гостей — Хокспайк и Харбранд — настоящие жулики, если кто-то из собравшихся пяти слуг Короны хоть когда-то видел жулика — имеют ли они какое-то отношение к любому из двух убийств или взрыву? Или это дракон, которого по их словам они видели? Оба мужчины настаивали, что дракон улетел в горы сразу после взрыва, и эта история казалась чересчур удобной — но её повторяли некоторые из узников Ирлингстара, у которых не было возможности переговорить с Хокспайком и Харбрандом.
— По слухам, где-то поблизости в Громовых вершинах действительно есть логово чёрного дракона, - хмуро, как будто сам сознаваясь в преступлении, произнёс Фарланд.
– И за последние годы его видели много раз. Не я лично, но многие люди, которым я доверяю. Насколько известно, он никогда не приближался к Ирлингстару и не совершал набеги в более людные земли Кормира, лежащие за Хуллаком — по крайней мере, насколько я знаю.
Гулканун кивнул.
— Займёмся драконом позже — если он нападёт, или после того, как выследим его, если в том возникнет необходимость. Прямо сейчас у нас есть разрушенная тюрьма и множество смертей, две из которых нельзя записать на счёт дракона, разве что он многократно уменьшился в размере и преодолел волшебные печати, или послал через них заклинания… и лично я сомневаюсь, что какой-то дракон сможет сделать такое, не уничтожив печати целиком.
Все кроме Амарун кивнули. Она поняла аргументы мага, но знала слишком мало о защитной магии, чтобы с чем-либо соглашаться.
— Сколько дворян находятся здесь в заключении?
– спросил лорда-констебля Гулканун.
– И кто они такие?
Фарланд с сомнением посмотрел на Арклета и Амарун, и высокий маг фыркнул:
— Кроме этих двоих, в присутствии которых, насколько я могу судить, вы можете говорить откровенно.
Лорд-констебль взглянул на Гулкануна с каменным выражением лица.