Эльминстер в ярости
Шрифт:
Вместо ответа кто-то с чувством выругался.
— Оно ещё не прошло, - немного напыщенно объяснил лорд Хэльдаун.
– В смысле, она не погибла. Снова.
— Благодаря нашему жирному и престарелом защитнику, лорду Глубоководья?
— Именно, - коротко подтвердил лорд Лорун.
– Этот старый пройдоха стоит мне целого состояния.
— Чьего?
Все вежливо засмеялись над этой старой шуткой. Ни для кого среди сюзейльской знати не было секретом, что Лорун от работорговли и перепродажи городских зданий перешёл к ростовщичеству, включающему убийство своих должников и захват всей их собственности до того, как успевали появиться родственники
Лорд Таселдон и лорд Хэльдаун довольно улыбались.
— Ага, - верно истолковал это Халгохар, усаживаясь напротив.
– Значит, вы поставили на провал?
— Поставили, - подтвердил Таселдон, толкая через стол графин и бокал.
– Выпьешь с нами за наш продолжающийся успех?
— С радостью, - Халгохар посмотрел вдоль стола.
– Лорун, где ты находишь таких некомпетентных убийц? В умелых головорезах не может быть такой нехватки.
— Ты будешь удивлён, как мало их осталось после всех попыток свести счёты между собравшимися на Совет здесь в Сюзейле благородными лордами, - был мрачный ответ.
– Несколько дней назад ночью в гавань выбросили столько тел, что трупы забили две главных канализационных решётки города. Драконы так обрадовались, когда начали опознавать лица, что умолчали об этом.
— Хмм, - отозвался Халгохар, когда его посетила более мрачная мысль.
– Интересно, и как часто происходят такие умолчания?
В улыбке Лоруна не было ни капли веселья.
— Ты удивишься.
ГЛАВА 22.
ЗАСАДА - ЭТО Я
А, ты использовал мозговую жидкость гусеницы-трупоеда. Хорошо. Паралич скоро пройдёт, и это тело снова можно будет использовать.
Голос в голове Гулкануна казался человеческим, мужским и… старым. Древним и могучим, разумом глубоким и сильным, достигшим высот в Искусстве и жизненном опыте. Разумом, который многое повидал, многое совершил, веками сплетал магию…
Ты знал короля Бероста? Бероста Храброго? Ты настолько стар? подумал Гулканун.
Да. Меня зовут Эльминстер. Тот самый Эльминстер. В эти дни меня лучше знают как Мудреца Долины Теней. Ходят сплетни, что я сумасшедший старый маг, который в своём безумии считает себя Избранным Мистры. Я безумен, я стар, я маг — и я действительно Избранный.
Я… я… подумал Гулканун.
Не благоговей и не бойся, Дат Гулканун. Ты служишь хорошему делу, твоё владение Искусством достойно уважения, и более того — ты человек благородный. Доброта, честность, скромность; ты бы удивился, узнав, насколько редко встречаются такие качества, а ты обладаешь всем перечисленным. И поэтому ты мне нужен — ты и Лонклоус, и все другие достойные боевые маги Кормира, от королевского мага Ганрахаста до самых зелёных рекрутов.
Я нужен? Мы нужны? подумал Гулканун.
Да. В голове Гулкануна будто бы медленно распахнулась настежь дверь, и оттуда хлынул яркий свет… свет, озаривший Гулкануна, омывший его сильным, нарастающим потоком, который нёс заповедь Мистры завербовать боевых магов, чтобы создать лучшее будущее для Кормира и всех Королевств, заповедь, пронизанную собственным трепетом Эльминстера.
Гулканун обнаружил себя в экстазе, тронутым величайшим блаженством, что он когда-либо ощущал,
Прежде я никогда с такой чёткостью не понимал, что мне говорят правду. Это… чудесно, прекраснее всего, что я когда-либо испытывал. Это доверие. Подумал Гулканун.
Это оно. Так может быть ты перестанешь подозревать эту прекрасную тёмную эльфийку? Раньше она была злой прислужницей Лолс, пускай и юной и ничего не добившейся, но сейчас в ней есть лишь мой разум. Нужно прекратить тратить время зря и начать действовать сообща.
Да, о да! Как мы начнём? Что нам делать прямо сейчас? Я… подумал Гулканун.
Грубые руки неожиданно вцепились в Гулкануна, утягивая его прочь от дроу, которую, как смутно осознал боевой маг, он обнимал будто любовницу.
В полноммммм смятении от Эльминстера и принесённого им света Гулканун обернулся и посмотрел в гневно хмурящееся лицо Имбрульта Лонклоуса.
Молча открывшего дверь и бросившегося вперёд, чтобы вытащить своего друга Гулкануна из тёмных и гиблых объятий, выбросив руку, чтобы с полным безразличием к женственной анатомии оттолкнуть дроу.
— Я так и думал, что она сразу же тебя соблазнит, как только получит возмо…
Поток слов Имбрульта стал потрясённым молчанием, когда свет — и Эльминстер — хлынули и в его разум.
Они с Гулкануном начинали как товарищи по несчастью и молчаливые союзники под гнётом высокомерия и насмешек Вандура, но быстро стали друзьями. Они работали вместе четыре долгих года, и оба любили и уважали друг друга сильнее, чем кого-либо ещё в своих жизнях. Они были… Эл показал им благодарность и дружбу, которую они питали друг к другу, их настоящие чувства. Их соединившиеся разумы дрогнули. Мысли и воспоминания Дата хлынули в Имбрульта и наоборот в счастливом вихре слияния и открытия.
Их лица были мокрыми от слёз, их руки обнимали друг друга, и они издавали взволнованные, нечленораздельные звуки, едва замечая это, пока между ними двумя и Эльминстером туда-сюда носились мысли. Великий и полный света разум Эльминстера был вокруг них, внутри них и баюкал их…
Мы должны это сделать! О, Кормир! Изгнать голод, нужду и коварство навечно, и… подумал Имбрульт.
Их взволнованное слияние снова резко прервали. На этот раз связь разбил Фарланд. Гулканун и Лонклоус покачнулись, наполовину оглушённые.
Лорд-констебль рванул тёмную эльфийку прочь от двух мужчин и прижал кинжал к её горлу.
— Я слышал все эти истории про дроу, - прорычал он, - и не верил, что они на самом деле такие соблазнительницы, как некоторые говорят, но кажется…
— Это не то, что ты подумал, - отрезал Гулканун.
Ухмылка Фарланда была свирепой.
— Похоже, что так, да, сэр Чароплёт?
Затем его лицо изменилось и он напрягся, пытаясь закричать и не в силах этого сделать. Нечто потекло в его разум…