Элоиза, дочь короля
Шрифт:
Затем мои мысли перескочили на недавно произошедшее с Элоизой. И по всему выходило, девочка не споткнулась, совсем нет. Её наглым образом столкнули с лестницы. В результате чего она всё же погибла. А потом в этом теле очнулась я.
Подняла голову и посмотрела на задумчивого мужчину — короля Англосаксии.
— Папенька, — вырвалось привычно, — с лестницы меня столкнули. Я помню это ощущение, когда кто-то толкает в спину.
Венценосный батюшка пронзительно посмотрел мне в глаза, кивнул сочувственно и заявил:
— Я предполагаю, что это было сделано скорее всего по приказу кого-то из моих старших наследников, — почему он не захотел проводить расследование я поняла много позже, а сейчас я слушала планы
А со следующего дня жизнь всех детей Вильгельма несколько усложнилась. К каждому из нас приставили по дополнительному отряду стражи, паре лишних лакеев для принцев и фрейлин для нас, принцесс. И этакой толпой мы бороздили просторы необъятных размеров замка.
У меня уже была одна фрейлина — леди Маргарет, семнадцати лет от роду, тихая, очень набожная девушка. Вот к ней добавили ещё четверых. И все они были старше меня лет на пять-семь, и каждая из них стремилась найти себе жениха при дворе. То есть до маленькой принцессы им не было никакого дела. Я характер не показывала: бывшая хозяйка тела отличалась кротостью нрава, незлобивостью и совершенным отсутствием стремления к власти. И в последнем мы с ней были похожи: власть мне и даром не нужна была. А вот кротостью я не отличалась никогда. Но сейчас стоило прислушаться к внутреннему голосу и помалкивать. Всему своё время, для начала нужно осмотреться.
— Ваше Высочество, выходное платье готово, — тихо сказала М`aргарет, разглаживая узкой ладонью ткань моего сегодняшнего наряда. — Как замечательно, что наш медик (так называлась должность врача при дворе) наконец-то позволил Вам покидать опочивальню.
Я слушала её и кивала, разглядывая интересного фасона наряд: платье, тёмно-сливого оттенка, вырезанное из двух частей (верхняя была облегающей, нижняя более пышной), туника с длинным поясом, которым полагалось опоясаться несколько раз и завязать узлом на бёдрах. Пояс имел декоративные кисточки, рукава у платья были узкими и даже на вид неудобными. И никакого нижнего белья. Тут я вспомнила, как смеялась над фэнтези книгами, где благородные дамы ходили, пардон, без трусов. Сейчас мне было не смешно. Зато были чулки. Шерстяные, на завязочках. Летом.
— Леди Маргарет, — обратилась я к девушке, та тут же присела в неглубоком книксене, ожидая моего распоряжения, — есть ли другие чулки? Мне в этих, боюсь, будет жарко в летнем саду.
Девушка подняла на меня недоумённый взгляд, но тут же опустила очи долу и тихо ответила:
— Но ничего другого нет, это тонкая заморская шерсть, в ней очень приятно находиться!
И я смирилась. Девушки споро натянули на меня чулки, привязали их верёвочками к нижней рубахе, и потом помогли облачиться во всё остальное. Затем с меня стянули удобные из мягкой кожи домашние тапочки и натянули столь же удобные с длинными, загнутыми вверх носами пулены, украшенные по краю затейливой вышивкой. Это я ещё мужской вариант не видела, где вместо вышивки висели мелкие бубенцы и при каждом шаге издавали мелодичный перезвон, в первые дни меня это веселило, потом стало раздражать, а затем я привыкла, иначе бы точно сошла с ума.
Причёску мне сделала также Маргарет, потому что остальные фрейлины были заняты сплетнями.
Маргарет подняла мои волосы высоко наверх, скрепила костяным широким гребнем с переливающимися на свету драгоценными камнями. Последним на мои каштанового цвета волосы, опустился простой тонкий золотой обруч, недвусмысленно обозначивший мой статус. Я посмотрелась в отполированное серебряное блюдо, выполнявшее здесь роль зеркала и осталась довольна полученным результатом.
Элоиза была очень обаятельным ребёнком с огромными, как блюдца, глазами
Оторвав взгляд от своего отражения, осмотрела свою комнату ещё раз: огромное помещение было полупустым: у стены напротив двери стоял круглый деревянный стол с двумя широкими медными подсвечниками, по бокам от стола поставили два кресла, обитые бархатом винного цвета, лоснившихся от грязи, такая же софа, совершенно неудобная, как на вид, так и во время использования. У другой стены кровать невероятных размеров с пыльным балдахином из того же тяжёлого бархата с кисточками и золочёными узорами по краям, для чего такой монстр для маленькой девочки? Ну, как же, я ведь принцесса, а значит так надо и чем шире, больше и помпезнее — тем лучше. Сверху накинут плед когда-то нежно золотистого оттенка, но сейчас не менее засаленный, чем обивка кресел. Я в который раз поморщилась: сменить бы все эти ткани на новые. Ну ничего, со временем я и с этим разберусь.
Маленькое слюдяное окошко было практически под самым потолком и больше напоминало бойницу. Света оно пропускало мало, поэтому в настенных подсвечниках всегда чадили свечи. Благо не факелы, хотя для них тоже были крепежи, сейчас пустовавшие.
Не став ждать болтушек, я, благодарно кивнув Маргарет, направилась на выход из комнаты. И выйдя за дверь очутилась в приличных размерах гардеробной: по обе стороны от меня висели платья, накидки, шубки, снизу стояла обувь. Великое множество, некоторые, как я подозреваю, ни разу не одёванные, потому что выглядели не разношенными. Обувь в этом времени шили на среднюю ногу, то есть без деления на правую и левую. И, прежде чем подать мне такую несуразицу, её кто-нибудь разнашивал. После гардеробной шла гостиная, где принцесса могла пить чай, проводить время за вышиванием, и принимать гостей. Вся мебель была дорогой, украшенной щедрой резьбой и обитой бархатом, к слову, вполне чистым. Чтобы пыль в глаза пустить, потому что никак иначе такую разницу в обстановке спальни и гостиной я объяснить не смогла.
Фрейлины всё же опомнились и поспешили следом, тихо причитая, что я о них позабыла. Меня ждала прогулка по дворцовому парку и после обед в кругу семьи.
— Ваше Высочество! — порхали вокруг меня пять дылд, и каждая вываливала на меня кучу придворных сплетен, для чего эта информация десятилетней девочке — неясно, но я не жаловалась, всё что они говорили было интересным для меня. Пища для размышлений, так сказать.
— Намедни виконт Литл сделал предложение леди Марии Освальдской. Точнее её отцу, как полагается. И получил согласие! Ах, бедняжка! Все ведь знают, что виконт ещё тот, — и понизив голос, договорила, — скряга. И к тому же стар! Ему уже пятьдесят пять!
Я покосилась на симпатичную блондинку — леди Висконсию Пратчетт и спросила:
— А сколько лет леди Марии?
— Вы не знаете? — удивлённо распахнула глаза девушка, я безразлично пожала плечами, — ей сейчас семнадцать.
Мы шли по выложенным мелким камнем дорожкам и дышали свежим воздухом. В парке, разбитом вокруг дворца, пахло гораздо приятнее, чем в его тусклых, холодных коридорах. Позади нас, чеканя шаг, шли воины-телохранители.
Король жил в самом настоящем замке, сложённом из светло-серого, грубо обтёсанного камня. Всё это монструозное строение было огорожено высокой каменной стеной с башенками для дозорных. Если верить воспоминаниям Элоизы, то внешняя часть замка была окружена глубоким рвом, затопленным водой, в замок можно было попасть через подъёмный мост, который в течение дня был опущен, позволяя беспрепятственно въезжать и выезжать многочисленным телегам.