Элси выходит замуж
Шрифт:
— Мы, наверное, заблудились! Это не Розлэнд!
— Увы, дорогая Роза, это он! — с горечью отозвался мистер Травилла.
Мистер Динсмор и Элси молчали: они были слишком взволнованны, чтобы говорить. По щекам молодой леди медленно текли слезы.
Мистер Динсмор тронул коня. Остальные потянулись за ним. Всадники неспешно продвигались мимо развалин, и им становилось все горше. В молчании они объехали вокруг дома, а затем осмотрели все поместье.
— Все, все погибло. Разве можно восстановить Розлэнд? — сквозь слезы спросила Элси.
— Почему же нельзя? — удивился мистер Динсмор. — Дом можно построить за несколько
Все опять замолчали. В полном безмолвии они приехали в Йон. Поля, окружавшие поместье тоже были заброшены, лужайки и сады заросли, но деревья остались нетронутыми. Дом был разграблен, мебель сломана, окна выбиты, доски, покрывающие полы, почти везде сорваны. В нескольких комнатах, худо-бедно пригодных для житья, обитали слуги, которые не ушли из поместья и встретили вернувшихся господ с таким восторгом, словно те были посланцами небес. Слуги обрабатывали маленький клочок земли, держали нескольких кур, которыми очень дорожили, и собирали плоды и ягоды в саду и уцелевшем винограднике.
Ради Эдварда Элси сделала вид, что она довольна состоянием Иона. Она весело сказала мужу, что в скором времени они восстановят свои владенья, и Йон действительно будет самым красивым поместьем в округе. А по-настоящему она обрадовалась, когда увидела, что уцелело семейное кладбище. Муж по достоинству оценил поведение Элси. Ненадолго оставшись наедине с женою, он с благодарностью обнял и расцеловал ее.
Закончив осмотр, наши друзья сели на грубую скамью, стоявшую под сенью столетних дубов, и обсудили планы восстановления Розлэнда и Иона. Потом все вернулись в Оакс.
Джентльмены сразу прошли к мистеру Динсмору-старшему. Старик одиноко сидел в библиотеке. Сын и зять подробно рассказали ему, что они увидели и что намерены делать. Строительство в Розлэнде начнется, как только будут закуплены материалы и наняты рабочие. Деньги без процентов предоставляет Элси, и мистер Динсмор волен пользоваться ими, сколько посчитает нужным, вплоть до окончания его земной жизни.
Мистер Динсмор знал, что отец никогда не примет деньги в подарок. Действительно, старику стоило немалых усилий, чтобы преодолеть гордость и согласиться взять деньги даже на условиях займа. Но Хорас и Эдвард его убедили. Когда они уходили, Динсмор-старший попросил, чтобы к нему зашла Элси.
Внучка вошла так тихо, что мистер Динсмор ее не заметил, и обомлела: дед сидел, опустив седую голову на руки, и горько плакал.
Опустившись возле старого джентльмена на колени, Элси обняла его и прошептала:
— Дедушка, дорогой дедушка, не плачьте. Я вас очень люблю. Мы все вас любим и почитаем.
— Девочка моя золотая! Внученька, я не заслуживаю твоей любви, — пробормотал мистер Динсмор сквозь слезы. — Я едва замечал тебя, когда тебя привезли в мой дом. А ты была такой маленькой, такой одинокой. Сирота, которую никто не любил. И я тоже...
— Но ведь это было так давно, дедушка! А что было, то прошло. Не откажите мне в удовольствии помочь восстановлению дома моего детства. Он мне так дорог! И потом, дедушка, я уверена, что Господь сохранил мое состояние как раз для того, чтобы через меня послать помощь вам и всем, кто в ней нуждается. А я всего лишь служу Господу.
Мистер Динсмор крепко обнял Элси.
— Да благословит тебя Бог, дитя мое! Я не могу отказаться от твоего благодеяния. Поступай так, как подсказывает тебе сердце.
Наконец-то исполнилось заветное желание Элси, которое жило в ее душе с детства: она сумела найти путь к суровому сердцу деда. С этих пор Элси стала ему так же дорога, как и его собственные дети.
Был октябрь 1867 года. Наступило тихое утро. Лучи недавно взошедшего солнца согревали возрожденный Йон, который стал еще прекраснее, чем прежде. Усадьба и ее окрестности были покрыты легким туманом. Косые солнечные лучи окрашивали прозрачную дымку в розовые и золотистые тона. Деревья оделись в желтые, багровые, оранжевые и алые наряды, словно приготовились к пышному празднику.
На аллее шумно играли друг с другом и с нянями младшие дети. Старшая сестра, Элси, красивая девятилетняя девочка, сидела на скамье поодаль от веселящейся малышни. Она увлеченно читала Библию.
На веранде стояла мать этих прекрасных детей и наблюдала за ними со слезами радости на глазах. Сердце Элси переполняла благодарность Богу, Который в детстве и юности был ей мудрым Учителем, а теперь, в зрелые годы, неизменно поддерживал и ободрял ее.
Элси услышала знакомые шаги, и рука мужа привычно обняла ее за талию. Повернувшись к своему верному спутнику, она заглянула в его добрые серые глаза. В них светилась любовь — та, что превыше жизни... или смерти. Элси любила мужа такой же любовью.
— Помнишь ли ты, женушка, что сегодня за день? Элси радостно улыбнулась и опустила голову на плечо любимого.
— Да, мой дорогой. Ровно десять лет назад я отдала тебе руку и сердце, вверила тебе свою жизнь и счастье... И, должна тебе сказать, ни разу об этом не пожалела.
— Благослови тебя Господь, родная, за эти слова! Бог невероятно милостив ко мне! Вон сидит наша старшая дочь, читает Писание — а мне кажется, что только вчера я попросил твоей руки. И вот уже десять лет, как ты — моя жена, верная, преданная, любящая. Ты — свет моих очей, радость моего сердца, душа моего дома. Женушка, сегодня я люблю тебя сильнее, чем когда-либо прежде! Если будет на то Божья воля, мы с тобой еще много-много лет проживем в мире, согласии и любви.
— Так и будет! — уверенно ответила Элси. — Муж мой милый, перед нами — вечность, и даже смерть не сможет нас разлучить!