Эльвис Карлссон
Шрифт:
Он взял Петера за руку — так он всегда гулял с дедушкой — и потянул его за собой. Они свернули за угол.
— Пойдём! Я должен кое-что тебе показать. Пойдём по этой улице!
Петер пошёл за ним. По пути им то и дело встречались дети. «Привет!» — кричал Петер то одному, то другому. Но Эльвис ни с кем не здоровался. Он же не знаком с этими детьми. Хотя и видел их много раз.
Мама говорит, что он не умеет общаться с детьми. Поэтому никто не хочет с ним водиться. Так она говорит. Сначала он не поверил ей, но после того раза, когда мальчишки
Хотя, наверное, не он один виноват. Дети тоже не умеют общаться с ним. А раз так, лучше и не пробовать.
— Как это у тебя получилось? — вдруг спросил Петер. Эльвис обернулся к нему. О чём он? Неужели он понял, о чём думает Эльвис? Или, может, Эльвис вслух произнёс свои мысли? Петер вдруг остановился посреди улицы.
— Как получилось, что ты не знаком с этими ребятами? — спросил он.
Эльвис пожал плечами. Серьёзный вопрос, да только как на него ответить?…
— Вот ты, к примеру, как ты держишься с ними при встрече?
— Отвожу глаза, — ответил Эльвис.
— А сами они что, на тебя тоже не смотрят?
Эльвис опять пожал плечами и ответил: если и смотрят, то больше на куртку и брюки. Петер опустил руку на его плечо, и они зашагали дальше. Сначала они шли молча, потом Петер спросил:
— А что бы ты сделал, если бы и в самом деле захотел познакомиться с кем-нибудь из них?
Эльвис ответил, что он вовсе не хочет знакомиться, потому что из этого всё равно ничего не выйдет.
— А вдруг? — не отступал Петер.
— Ну, если бы захотел, — сказал Эльвис, — он взглянул бы человеку прямо в глаза, как, например, взглянул в глаза Петеру. Но с детьми это всё без толку, объяснил он, они даже не оглянутся в ответ.
— Почему не оглянутся? — спросил Петер.
— Наверно, им просто неохота, — ответил Эльвис и опять пожал плечами, будто его ничуть не трогало, что дети не хотят с ним знакомиться.
— Почему, «неохота»?
Хорошо, что Петер не переставал спрашивать. Хоть Эльвиса ничуть не трогает, что дети не хотят с ним знакомиться, а всё же поговорить об этом с Петером интересно. Сказать по правде, Эльвис побаивается детей, совсем чуточку, но всё же побаивается, и хорошо бы отделаться от этого страха.
— Ты-то сам как думаешь? — спросил Петер. — Почему им неохота?
— У них без меня много друзей… — тихо ответил Эльвис. — Просто я им не нужен.
— Не нужен? — переспросил Петер. В голосе его слышалось недоумение. Пришлось ему объяснить.
— Одиночки никому не нужны, — сказал Эльвис. Но Петер по-прежнему недоумевал. Эльвис очень даже ошибается, сказал он.
— Одиночки тоже нужны, может, даже больше других. Эльвис покачал головой. Он знал, о чём говорит. А вот Петер, наоборот, сейчас делает то же самое, что и дедушка: слушается своего доброго сердца, а призадуматься не хочет. Ведь если бы одиночки и правда были нужны, тогда они не были бы одиночками. Это каждый дурак поймёт. А я не дурак, — сказал Петер. — И ты всё равно неправ. Потом
— А что, разве тебе не приятно иногда побыть одному? Вот я, к примеру, — добавил Петер, — люблю иногда побыть один.
Эльвис кивнул. Конечно, он тоже иногда любит побыть один. То есть…
— Побыть одному иногда неплохо, — сказал он, — а быть одиноким — плохо.
В этом вся разница. Петер понял, что хотел сказать Эльвис. Побыть одному иногда неплохо, только не слишком долго, а не то тебя возьмёт тоска. Когда никто не хочет с тобой водиться, то под конец ты и сам перестаёшь себя выносить. Как же может быть иначе? Пока что всё идёт хорошо: Эльвис ещё не надоел сам себе. Но всё равно он был бы рад найти друга: для него он стал бы больше стараться, чем для себя одного. Когда ты один, иной раз кажется, что не так уж и важно стараться. А что же всё-таки имел в виду Петер, когда говорил, будто одиночки нужны?…
— Они лучше понимают, что такое одиночество, — ответил Петер. — Они знают, каково это…
— Зато другие знают, как надо общаться, — сказал Эльвис.
Но Петер сказал:
— Может, знают, а может, нет. Они привыкли, что у них всегда кто-то есть. Поэтому они не всегда дорожат людьми, а вот тот, кто знает, каково быть одиноким, тот дорожит. А это самое главное — дорожить друг другом.
Больше Эльвис уже ни о чём не спрашивал. Может, Петер и прав. А может, прав сам Эльвис, когда говорит, что, наверно, он не очень-то нужен другим. Посмотрим. Пока что лучше придерживаться того, что знаешь наверняка. В землю надо бросать семена: хорошо, когда всюду растут цветы — уж с этим вряд ли кто станет спорить.
— А где Юлия? — спросил Эльвис.
— Юлии сейчас здесь нет, — ответил Петер. — Её мама взяла отпуск, и они уехали в деревню.
Петер тоже был в отпуске. Но он жил всего в нескольких километрах от города. Далеко он уезжать не может из-за Совушки. Она не выносит долгих путешествий. Вообще-то, Совушка сама отлично может о себе позаботиться. Но Петер всё равно не хочет от неё уезжать, потому что, куда бы он ни поехал, она как верный друг прилетает к нему каждый день, чтобы его проведать. Сейчас вот Совушка как раз дома у Петера — спит.
— А куда ты меня ведёшь? — спросил Петер.
— Мы идём к дому Юлии, — ответил Эльвис, — нам обязательно надо туда сходить.
Петер не был там с тех пор, как Юлия переехала в другое место. Но из слов Эльвиса он понял, что с домом что-то неладно. — Неужели его снесли? — испуганно спросил Петер. Эльвис рассказал ему всё. Про то, что сад завален обломками машин и хламом. Про то, что дом почти совсем разорён. И про то, как он пытался там хоть немножко прибрать, но его побили бандиты, те, что теперь захватили и дом и сад. А они только дерутся, и орут, и всё ломают. Туда даже страшно ходить.