Элвис Пресли: Реванш Юга
Шрифт:
Его развитое воображение пришлось как нельзя кстати. Не довольствуясь ролью сводника, обещающего благосклонность исполнительниц танца живота доверчивым зевакам, он разработал куда более тонкие «номера». Например, грандиозные свадьбы на верху «чертова колеса», разыгранные вместе с партнершей и пособником, наряженным пастором и с фальшивой библией в руках; растроганная публика не задумываясь раскошеливалась в пользу мнимых новобрачных, которые возобновляли эту операцию на каждом этапе своих странствий.
Паркер стал также бессовестным изобретателем номера «танцующие курицы»: несчастных птиц помещали в клетку, пол которой, прикрытый соломой, на самом деле был электроплиткой;
Этим его изобретательность не исчерпывалась. Во время представлений в шапито всегда был антракт, и Паркер этим пользовался, тайком собирая программки, которыми зрители помечали свои места, чтобы продать их перед следующим сеансом. Наименее наивные пытались жаловаться, но ярмарочная публика умело приобретала симпатии властей, бесплатно катая их на аттракционах.
Такого же взаимопонимания удавалось достигнуть с прессой, развившей бурную деятельность в сельской Америке времен Великой депрессии. Наряду с афишами и пестрыми рекламными листовками, раздаваемыми прохожим, поддержка журналистов и местных радиоведущих была гарантом успеха любого зрелищного предприятия, и Паркер не позабудет этот урок, когда придется выставлять в лучшем свете самый удачный аттракцион в его карьере — Элвиса Пресли.
Дожидаясь своего звездного часа, Том жил в ритме «Ройал Американ Шоуз». Сезон неизменно заканчивался в Шревепорте, и тогда он отправлялся в Тампу во Флориде, где устроил свои зимние квартиры. Предоставленный самому себе в «мертвый сезон», он разрабатывал новые изобретения (пара безработных, выставленных в витрине магазина постельного белья, человек, похороненный заживо, на которого можно посмотреть в глазок за несколько центов) и придумал себе безупречное прикрытие, женившись.
По мнению всех, кто имел с ним дело, Паркер не испытывал никакого влечения к противоположному полу; его даже охотно подозревали в гомосексуализме, навлекшем на него безоговорочное осуждение тогдашнего пуританского общества. Лучшим способом пресечь эти слухи было найти себе жену, что он и сделал в 1935 году на выставке-ярмарке в Тампе. Мари Мотт была там распорядительницей на стенде сигар «Гав-А-Тампа»; она была на год старше Паркера, уже успела дважды побывать замужем и родить сына, что делало ее легкой добычей для торговца карамельками. Он стал жить вместе с ней, позабыв, судя по всему, оформить их отношения по закону — вероятно, чтобы не раскрылось его нелегальное положение.
Сделавшись опорой семьи, Том Паркер покинул в 1938 году «Ройал Американ» и стал вести оседлый образ жизни. В ожидании лучшего он приторговывал полуэротическими фотографиями привлекательных девушек. Встреча с певцом Джином Остином открыла перед ним новые перспективы. Уроженец Техаса, Остин еще подростком вступил в американскую армию и участвовал вместе с ней в походах против Панчо Вилья, потом в Первой мировой войне, а после прошел творческую школу в мюзик-холлах и стал суперзвездой пластинок во второй половине двадцатых годов. «Голос Юга» добился славы, выпустив внушительную серию хитов: «Да, сэр! Это моя девушка», «Сегодня ты принадлежишь мне», а также «Рамону», облетевшую весь мир, и «Синее небо», которое вместе с «Белым Рождеством» оставалось самой продаваемой пластинкой в истории грамзаписи
При всем своем блеске карьера Остина рухнула под ударами кризиса, и накануне войны певец колесил по американской глубинке, давая концерты в шапито. Паркер был лишь колесиком в механизме этих выступлений, но он воспользовался подвернувшимся случаем, чтобы применить на практике все рекламные приемы, усвоенные в мире ярмарочных балаганов. Результаты впечатлили, и через несколько месяцев Остин предложил Паркеру взять на себя раскрутку своего шоу. Это значило уехать из Флориды в Нэшвилл, нарождающуюся столицу королевства хиллбилли, и Паркер отказался — по непонятным причинам.
Он тогда получил место менеджера по развитию в «Гуманном обществе Тампы». Это ответвление общества по защите животных развернуло бурную деятельность в городе, где все зажиточные пенсионеры имели четвероногих друзей. Зарплату Паркер получал не бог весть какую, но помимо служебной квартиры, расположенной над офисом, пользовался талонами на бензин для служебных поездок — существенная льгота в то время, когда Америка вступила в войну.
Краснобайство будущего полковника оказывалось особенно полезно, когда нужно было заставить расщедриться местных буржуа. Он собирал для своих подопечных банки с собачьей и кошачьей едой, которые потом частично обменивал на консервы и кормил ими свою семью, снабжая также полезных ему людей начиная с представителей местной прессы.
Самой замечательной инициативой Паркера стало создание кладбища домашних животных, устроенного задешево на бывшем пустыре: он предлагал передавать участки в вечное владение, а также дополнительные услуги, например надгробные памятники и украшение захоронений цветами — по большей части увядшими букетами, которые выклянчивал у цветочниц в конце дня. Как раз в те времена проявились первые признаки извращенного юмора Паркера. Со злобным наслаждением он дарил щенков добермана богатым вдовам, желающим завести маленькую собачку, — завуалированный способ выразить свою ненависть к высшим классам.
Паркер обратился к своим собственным мечтам о богатстве, вновь начав оказывать услуги в мире хиллбилли. Параллельно с работой в обществе по защите животных он занимался рекламой концертов в окрестностях Тампы и брался за одно коммерческое предприятие за другим, объединив усилия со своими союзниками из газет и с радио. Однако война нависала дамокловым мечом над головой Паркера, вовсе не желавшего сражаться в Европе или в Тихом океане. Демобилизовавшись под тем предлогом, что он единственный кормилец семьи, он в конце концов сумел «откосить» путем разных хитрых приемов и теперь был волен сделать карьеру в шоу-бизнесе, когда сложит с себя обязанности в «Гуманном обществе».
Гастроли певцов хиллбилли тогда набирали обороты. После успеха «Grand Ole Opry» все большее число певцов кантри разъезжали в выходные по южным штатам, выступая в ресторанах и на случайных сценах. Обычно в таких концертах участвовали несколько артистов, а сами они напоминали «водевиль» — мюзик-холл в шапито былых времен. Эта атмосфера покорила Паркера, и он сблизился с несколькими столпами нэшвиллской сцены — Роем Акуффом, Эрнестом Таббом, а также с молодым гитаристом и певцом Эдди Арнольдом, который прошел через военные годы вместе с «Кэмел Караван» — передвижным шоу, спонсируемым знаменитой маркой сигарет. Арнольд собирался уйти из «Голден Вест Ковбойз» Ламберта и начать сольную карьеру, он обратился к Паркеру с предложением разрекламировать его новый спектакль. Будущий полковник проявил себя с самой лучшей стороны и очень скоро пробился в импресарио Арнольда.