Эмбер Глоу: Око Бури
Шрифт:
На дымящейся приборной панели вспыхнул красный сигнал. Передатчик зашёлся смертельным стоном.
Странница нажала искорёженную горячую кнопку, принимая входящий вызов.
– Око Бури. Наконец-то, – зашелестел вкрадчивый голос.
Несмотря на жар от раскалённой обшивки, Эмбер обдало волной холода.
– Ригор?! Как?..
– …нашёл тебя? Ну, то, что ты учудила в коридоре, сложно было не заметить.
Значит, это всё-таки правда.
Но как он вообще уцелел? И сколько ещё разрушителей, которые якобы
57
– Любопытное чувство – после стольких лет встретить кого-то, с кем делишь столько воспоминаний! Пожалуй, я назвал бы его приятной ностальгией, не будь обстоятельства нашего расставания такими…
Ригор сдержанно улыбнулся, храня непроницаемое выражение лица, и Эмбер не знала, шутит он или нет.
Впрочем, разрушители никогда не славились чувством юмора, а она была вполне довольна тем, что старый знакомец не убил её в первую же секунду. О причине подобного милосердия оставалось только гадать.
– …такими неоднозначными, – дипломатично подхватила странница.
– Именно, – кивнув, аширец поглядел на неё жёлтыми глазами, мерцающими в прохладном полумраке величественной колоннады.
Древние строители дворца из жёлтого песчаника, где обитал ныне Ригор, имели выраженную склонность к мегаломании. Или были гигантами.
Геометрически безупречные колонны квадратного сечения метров двадцати высотой заменяли внешнюю стену широкой галереи. В глубине её, с противоположной стороны, темнели прямоугольные проходы, ведущие во внутренний зал. Массивные каменные плиты пола и стен были испещрены диковинными узорами, меж которыми ровными рядами выстроились загадочные знаки незнакомого алфавита.
Над Альт’Аширом царила ночь, и единственным источником света служила одна из ярко-жёлтых лун, глядевшая меж колонн немигающим взором с фиолетово-чёрного неба.
Люди Ригора – низкорослые дэбы, закутанные с ног до головы в многослойные одеяния свободного покроя, – забрали странницу с гибнущей ладьи за несколько минут до взрыва. Через обзорные иллюминаторы отплывающего корвета она видела, как огненные всполохи объяли старушку «Квикстарт» и растерзали на части.
Ещё одна свидетельница былой Бури почила с миром. Вздох сожаления сорвался с губ.
Встреча с другим свидетелем открывала новые возможности, но странница пока не могла разгадать, что за игру затеял Ригор.
– Не иначе как сама Буря нас свела, – замедлив шаг, аширец в очередной раз окинул спутницу непроницаемым взглядом.
Он уловил мысли Эмбер – разве что выразил совсем иными словами.
Это был высокий худощавый человек с необычной для здешних мест молочно-белой кожей. Вместо походного чёрного плаща он носил теперь тёмную мантию с глухим воротником, широкими рукавами и узорной оторочкой. Длинные смоляные пряди ниспадали на плечи из-под украшенного лунными камнями тюрбана с золотистой каймой.
Минувшие годы не состарили Ригора Геместа, но в строгих чертах правильного лица появилась какая-то мягкость, в глубоком голосе – таинственная вкрадчивость. На смену порывистой резкости движений и жестов пришла степенная неторопливость.
Остановившись
– Так ты… не держишь зла?
– Забавная формулировка, – усмехнулся Ригор, заложив руки за спину.
Склонив голову вбок, он пристально поглядел на странницу, и та снова не смогла ничего прочесть в непостижимом мерцании его жёлтых глаз.
– Я не виню тебя, – невозмутимо молвил спутник, – теперь я понимаю причины твоих поступков.
Эмбер повела бровью, с трудом удержавшись от комментариев.
«Да неужели?! Мне бы такую смекалку».
– То, что вам с Воргеллом удалось меня провести, означает, что я не был достаточно силён. Буря нуждалась в ином предводителе, и ты это знала. Я тебя недооценивал. Как и Воргелл. Только теперь мне открылся твой истинный замысел.
Странница сощурилась. Недобрые подозрения овеяли тенями душу, и знакомый холодок пробежал по спине.
– Мы не были готовы к свершениям такого масштаба, – продолжал аширец, – даже со всеми знаниями и ресурсами мы оставались просто бунтующими детьми. Вот почему Буря… обернулась против нас.
Что-то новенькое. Такой интерпретации своего предательства Эмбер слышать не доводилось.
– И ты поступила, как и подобает Оку. Поистине выдающееся коварство: сокрушить Чертог изнутри. Посеять сомнения среди миротворцев. Сбить с пути их предводителей. Никто из нас не был столь терпелив, прозорлив и дерзок. Единственное, чего я долго не мог уразуметь, да и теперь не разгадал до конца – почему ты не возглавила Бурю сама. Безотчётная потребность в наставнике? Инстинкт следования?
Или, может, всё это время… ты и была главным архитектором вселенского разрушения?
Медленно моргая, Эмбер хранила молчание. Услышать такое она была никак не готова, а уж возражать – тем более.
Подумать только, какая проникновенная догадливость, удивительная стройность рассуждений, непробиваемая логика!
И всё до последнего слова – чудовищное заблуждение.
Ворочаясь на пышных перинах под высоким балдахином, странница не находила себе места. Не привыкшая к роскоши, в огромных королевских покоях она чувствовала себя потерянной и жалкой. От безветрия было душновато. В довесок острая таширская овощная икра, съеденная на ужин, жгла желудок, а душу терзала мучительная недосказанность.
Однако, несмотря на отчаянное желание объясниться, Эмбер не спешила разубеждать старого знакомца.
«Это можно использовать», – убеждал неприятный внутренний голосок. От его холодной расчётливости по телу бежали мурашки.
За ужином Ригор был немногословен, да и Эмбер не была настроена на задушевные беседы. Он толком не объяснил, как выжил, чем занимался всё это время, какое участие принимает в надвигающейся Буре и как планирует её провести. Обмолвился лишь, что кое-какие старые связи помогли ему обзавестись небольшим состоянием, и намекнул, что не собирается и дальше скрываться на безлюдной планете в старинном регионе сектора.