Эмбер Глоу: Око Бури
Шрифт:
Ментальное поле битвы разразилось, как громом, многоголосым криком свирепого торжества.
– Чудно, славно, беместа!
Глаза Доэтваля горели алыми огнями давно взорвавшихся звёзд, когда, вернувшись на «Ниргленахт», он нашёл измождённую странницу в командной рубке. Она полулежала, привалившись к панели управления, уставившись прямо перед собой остекленевшим взглядом. Он осторожно приподнял её голову за подбородок и вытер тонкую струйку крови, стекающую из носа.
75
Безмятежное голубое небо над
– «Анабелла», вам нужно проследовать в военный космопорт! – раздался изумлённый голос диспетчера.
– У нас на борту Ригор Гемест, – изображение связанного лжекороля возникло на его голографическом приёмнике.
– Ожидайте конвоя.
– Это Сиггур Додд, – картинка на миг прервалась, и вот на проекторе уже показался Верховный Хранитель. – Совет наделил меня особыми полномочиями. Я сам доставлю преступника.
– Но господин председатель сейчас на...
Доэтваль отключил связь.
Эсминец грозной тенью навис над Площадью Совета, а с его борта выскользнула лёгкая боевая ладья и направилась прямо ко дворцу. Сделав над ним круг в свинцовом небе, пронзаемом грозовым ливнем, Доэтваль выпалил в надменно-величественное здание разом из всех бортовых орудий, многократно усилив выстрелы энергией Бури, удвоенной с помощью Ока, после чего, уворачиваясь от противовоздушной обороны АРОБА, расстрелял отряд мехов на мощёной аквамарином, аметистом и розовым кварцем площади.
Дворец был уничтожен: массивные блоки и перекрытия этажей всё ещё продолжали падать под потоками дождя, когда Доэтваль и Эмбер, укрываясь грозовым вихрем, исчезли за пеленой стихии.
Ракетные залпы «Анабеллы» довершили симфонию разрушения, сопровождавшую пение Бури.
Но в другой части города всё было иначе.
Парк «Комменлорс», где недавно начался фестиваль художественного мастерства, был излюбленным местом времяпровождения алессиан. Он находится под огромным куполом-экраном, где в любое время суток небо было голубым и безоблачным, и на зелёные поляны с аккуратно подстриженными кустиками и фигурно подрезанными деревцами вечно светило люминесцентное солнце.
Шла война, но жителей столицы, кажется, это вовсе не касалось. Беспечно уверенные в своей безопасности, в непобедимости своей армии – тем более объединённой с неожиданными союзниками, – они смотрели на аширское нападение как на нелепое недоразумение и не более. Примеры других планет и систем, захваченных и разорённых врагами, оставляли их равнодушными. Каждый жил своей жизнью, своими интересами, праздно проводя время и потакая сиюминутным желанием, которые мгновенно исполнялись обслуживающим персоналом из числа менее обеспеченных жителей отдалённых регионов и механическими бестиями.
Вот
– Не оставим от них камня на камне! – решительно заявил Доэтваль, разделяясь со странницей: они договорились встретиться у Чертога, и Эмбер пошла одна через парк. С Бурей за плечами.
Она шла по дорожкам, усыпанным розовым гравием, среди глянцевой зелени диковинных растений, мимо семейных пар, отдыхающих прямо на траве, детей, шумно играющих подле ручья, и людей с мольбертами, чьи вдохновлённые взоры были направлены на белый храм у склона реки – заброшенное достояние древности, оставленное городскими властями в качестве памятника архитектуры.
Она шла, и вслед за ней гасли голубые огни на небесном экране, и на люминесцентном облике искусственного солнца появлялись чёрные пятна.
Подул ветер, срывая холсты, опрокидывая мольберты – люди вскакивали с травы, в спешке собирали вещи, намереваясь идти домой, но ещё не знали, что вещи им уже не понадобятся, что дома нет и идти никуда не нужно.
Буря уже здесь.
«Ты забыла о Свете, – голос Бево Беато, внезапно возникший в голове, был печален и грозен одновременно. – Неужели ты думаешь, что Доэтваль был прав? Нет – ни тогда, ни сейчас».
«Бево Беато времён Доэтваля... Это был не тёзка, это были вы!» – догадалась Эмбер, против воли вступая в мысленный диалог. Она могла только догадываться, какие тёмные тайны позволили старому Хранителю, как и ей, странствовать сквозь века – не в гроте же Менауту он был заперт? – но сейчас было не время.
Бево Беато был прав. Она забыла о Свете. Она была объята Бурей, она вела Бурю за собой.
– Когда небо и земля очистятся, мир станет гораздо светлее! – в сердцах воскликнула странница, обращаясь к старому Хранителю, но никто не обратил на неё внимание: непогода усиливалась, и все были заняты своим паническим бегством.
Голубой экран неба треснул, и стихия стеной дождя хлынула на застигнутых врасплох людей. Ветер выл в безумной злобе, сметая с пути каменные вазоны и статуи у фонтана, образуя на реке смерчи и обрушивая потоки воды на растерзанный газон.
Стоя в эпицентре Бури, Эмбер запрокинула голову и увидела, как по белому храму пошла чёрная трещина.
Ветер трепал её плащ, пронизывал чёрный костюм, проходил сквозь её тело и оставлял на месте, не покачнув. Грозы сверкали от края неба до края, и странница протягивала к ним руки, многократно усиливая всполохи и раскаты грома.
Храм обратился в руины, и река обратилась в дождь, а небо, казалось, слилось с землей в едином потоке боли, и только тогда Буря серым плащом сложенных крыл легла Эмбер на плечи.