Эмблема с секретом
Шрифт:
– Поэтому сразу о деле. В нашем распоряжении есть терабайты фото– и видеоматериалов обо всех крушениях российских ракет, заснятых с орбиты семьсот восемьдесят километров. Часть из которых я и представлю вашему вниманию…
Он вставил флэш-карту в миниатюрный нетбук.
– Я не гарантирую, – добавил Феллман, выставляя перед собой ладони. – Ни в коем случае не гарантирую, что среди колоссального количества информации вы обязательно найдете то, что вам как-то поможет. Но увидеть это вам, несомненно, будет полезно для дальнейшего нашего сотрудничества.
Он
– Мы провели монтаж, оставив только то, что представляет интерес в связи с предметом исследования, – пояснил Феллман.
Камера продолжила падение, прошла сквозь воду и теперь рассматривала огромное веретенообразное тело подводной лодки. Открылся один из шестнадцати люков, и в облаке воздушных пузырей из него выдвинулся и быстро пошел навстречу объективу толстый «карандаш» баллистической ракеты.
Ракета уверенно стремилась к поверхности, под ней бурлила вода, превращающаяся в пар от соприкосновения с огнем реактивной струи. Камера снова взлетела над морской поверхностью. Пробив в самом центре вспучившуюся в радиусе нескольких сот метров водную «линзу», ракета вырвалась в воздушную среду и помчалась вверх. Крупным планом надвинулся на экран обтекатель головной части, потом взгляд камеры проник под стальную оболочку, и на экране стали сменяться какие-то блоки, переплетения проводов, схемы, заполненные топливом баки, – словно этажи мелькали перед стеклянными стенами падающего лифта…
По комнате пронесся удивленный вздох.
– Поразительно! – произнес Фьюжн. – Как вы это сделали?
– Потом, – кратко ответил Феллман. – Это лишнее, извините!
Он что-то переключил на нетбуке, и камера вновь показала ракету со стороны, точнее сверху. Но продолжалось это недолго: вдруг огненный шар распер стальной корпус «карандаша» изнутри, осколки с силой разлетелись в стороны и градом посыпались вниз… Можно было рассмотреть, как они плюхались в воду.
– Эпизод номер один, – сказал Феллман. – Смотрим дальше, в хронологической последовательности.
Потом последовали все остальные эпизоды которые, кроме взрывов ракет включали и самопроизвольно раскрывшуюся крышу ангара «Тополя».
Участники совещания заглянули в пусковую шахту ужурской ракетной части, бегло осмотрели начинку знаменитого «Сатаны», полюбовались вдумчивым лицом рядового Федотова с вытаращенными глазами и с разодранным криком ртом, увидели кабину «Белого лебедя» и смогли пересчитать членов экипажа, ознакомились с внутренним устройством крылатой ракеты
– Как вы это делаете, черт возьми?! – не выдержал Паркинсон.
Феллман пожал плечами.
– При сканировании используется метод синтезирования апертуры, что позволяет заглянуть под обшивку ракет.
– Корпус экранирован! – возбужденно прокаркал с места профессор Кольбан. – Как под него можно заглянуть? Шумы и «снег»!
– Мы «вскрываем» подземные бункеры с такой же легкостью, с которой Дон Жуан раздевал женщин, мистер Кольбан, – небрежно бросил Феллман, смахивая пот с верхней губы. – После этого они выглядят как иллюстрации в «Википедии». Вы не совсем понимаете, о чем говорите…
– Я не понимаю? – искренне удивился профессор и нацелил на Феллмана круглые птичьи глазки. – По-вашему, я идиот?
– Мистер Кольбан… Лоуренс, дружище, ну… Давайте не будем! – поморщился Паркинсон. – Перейдите на более конструктивный тон!
– Хорошо, я попробую.
Кольбан откинулся на спинку стула, забросил ногу на колено и задумался. Все невольно уставились на его носки нежно-голубого цвета. Томительно текли минуты. Все ждали.
– Скажите, коллега, – наконец Кольбан всем корпусом развернулся к Феллману (стул жалобно скрипнул) и впился в него глазами. – Вот скажите: ваш чудо-спутник зафиксировал последний пуск с Ужурского полигона? Удачный пуск, я имею в виду?
– Нет, – обалдело сказал Феллман. – Ужур тогда находился вне зоны сканирования… То есть сразу после прохода над широтой Ашулука нам пришлось бы серьезно корректировать наклон орбиты… Это нерационально и даже чревато, вы понимаете…
– Ага! Отлично! – неизвестно чему обрадовался профессор. – А какой-нибудь другой удачный пуск русских? Хоть один?
– Их просто не было в последнее время, мистер Кольбан.
– Во-от! – Кольбан потряс воздетой рукой. – А те, что были, прошли нештатно, я прав?
– Да.
– И все они зафиксированы вашим спутником?
Феллман посмотрел на сидящего рядом Фьюжна, потом на Паркинсона: что этот странный человек хочет от меня?
– Да. Все зафиксировано, мистер Кольбан, – терпеливо объяснил он. – Вы же сами видели…
Кольбан приоткрыл рот скособоченной буковкой «о», окинул стол победным взглядом. Как всегда в случае с профессором, здесь можно было вообразить что угодно: то ли перед вами полусумасшедший старик, то ли вдохновенный гений, правда, очень дурно воспитанный.
– Ну что ж… По-моему, тут все ясно! Неужели никто ничего не понял? – проскрипел Кольбан. Он был очень доволен.
Феллман, пыхтя, вынимал флешку из нетбука. Канарис о чем-то шепотом спросил сидящего рядом руководителя технического сектора Барнса. Тот посмотрел на часы и пожал плечами.
– Все настолько просто, что мне даже неловко. Когда спутник пролетает и фиксирует старт – ракета падает! Не фиксирует – она летит, как ни в чем не бывало! Значит, ваш спутник и сбивает русские ракеты! А вы путаете причину и следствие!