Эмеслам
Шрифт:
— Красивая история, — осторожно заметила Адрия.
— Однако современники императора Сюань-цзуна так не считали, — лукаво заметил Искандер. — В стране случился бунт и императору пришлось выбирать: власть или любимая наложница. В итоге, он, подчиняясь требованию бунтовщиков, задушил Ян-гуйфей. Но их история любви дала миру шедевры любовной поэзии, — он пододвинул свою руку с коктейлем к журналистке и провозгласил: — Так выпьем за любовь, которая переживает смерть и забвение времени!
— За такое не грех выпить, — женщина звякнула краем своего сосуда по его пиале
На вкус коктейль оказался сладковатым и горьким одновременно, крепкий алкоголь обжег нёбо, а приторно сладкие кусочки личи, плававшие на дне пиалы, смягчили горькое послевкусие. Отставив пиалу, женщина откинулась на спинку дивана, ожидая дальнейших действий загадочного мужчины. Тот аккуратно поставил опустошенный сосуд на стол и пододвинулся к ней. Положив одну руку на диван за спину Адрии, он немного наклонился к женщине, будто хотел произнести что-то с интимным подтекстом:
— Сейчас мы будем делать вид, что я вас соблазняю, а вы не можете устоять против моего обаяния, — сказал Нишингизов, надевая на лицо невероятно обольстительную улыбку.
— Вы не станете считать меня легкомысленной, если я скажу, что мне даже не придется делать вид? — ответила Адрия эротическим шепотом, не удержавшись от своей фирменной прямолинейности.
Её слова вызвали у Искандера веселую усмешку.
— Мне известно о вас достаточно, чтобы не считать вас легкомысленной, — заверил он её, беря при этом пальцы Адрии в плен своей руки и снова поднося их к своим губам, чтобы начать покрывать их лёгкими поцелуями. — Итак, надеюсь, что были достаточно благоразумны и оставили свой смартфон в гостинице?
— Да, оставила, — подтвердила журналистка. Она помнила слова Шихатбудинова о том, что её телефон прослушивается и потому отправилась в клуб без смартфона, прихватив только кнопочный аппарат.
— Замечательно. А теперь слушайте внимательно, госпожа Дравич! — продолжил Нишингизов, не переставая при этом поигрывать с её пальцами. — Ваша профессиональная репутация сослужила вам хорошую службу. Если бы с Гильгамешем захотел связаться кто-нибудь менее известный, чем вы — то он в лучшем случае не дождался бы ответа, а в худшем, его бы увезли в горы и допросили бы с пристрастием, чтобы выяснить, не шпион ли он. Но ваша деятельность хорошо известна Гильгамешу и он решил выдать вам кредит доверия.
— Я польщена! — с придыханием сказала журналистка, взирая на него подчеркнуто завороженным взором.
— Сейчас я провожу вас в приватный зал. Ведите себя так, как будто вы достаточно увлечены мною и будете только рады уединиться.
Он поднялся с дивана и подал ей руку, помогая ей встать. Адрия поспешила фамильярно взять под руку и зацокала каблучками, послушно следуя с ним в одному ему известном направлении. Поднявшись по широкой мраморной лестнице с позолоченными перилами, устеленной кроваво-красным ковром, они оказались в круглом, хорошо освещенном зале, украшенного по периметру колоннадой. В этот зал выходили двери приватных залов — и у каждой из этих дверей дежурила официантка в ожидании требовательного звонка серебряного колокольчика, закрепленного
— Сюда, будьте добры, — Нишингизов отворил перед журналисткой одну из дверей.
Войдя внутрь, Адрия сделала несколько шагов и обернулась к мужчине, который как раз закрыл дверь.
— А разве безопасно устраивать встречи здесь? В этом клубе куча народа! — с сомнением проговорила она.
— Поверьте мне, здесь безопасно, — заверил её Искандер, проходя мимо. — Этот клуб принадлежит мне.
«И еще один неожиданный поворот! Честное слово, Эмеслам меня положительно удивляет. То ли еще будет!» — подумала Адрия, ощущая возбуждающее предвкушение.
Приватный зал представлял из себя просторную комнату с несколькими длинными кожаными диванами, напротив которых на стене висел большой плазменный экран. В углу находилась барная стойка и просторный барный шкаф, полный разнообразных бутылок. Пространства зала было достаточно, чтобы устроить вечеринку человек на двадцать. Адрия опустилась на обтянутый белоснежной кожей диван и со своего места стала наблюдать за действиями Нишингизова: тот сначала включил негромкую музыку, затем ушел к бару, где бросил льда в два стакана и, прихватив, и еще бутылку виски, приблизился к Адрии.
— Больше никаких местных коктейлей? — осведомилась журналистка, убедившись, что он держит шотландское виски приличной выдержки.
— Никакой коктейль не сравнится со скотчем 50-летней выдержки, — ответил Искандер, усаживаясь на диван подле нее. — Кстати, ящик этого виски я купил у одного английского коллекционера, который переживал серьезные финансовые трудности и потому вынужден был распродавать свою коллекцию. Теперь в каждом приватном зале стоит по бутылке этого божественного напитка.
— И вы просто поставили эти бутылки в приватные комнаты, как будто это обычный трехлетний скотч? — осуждающе приподняла брови Адрия.
— Мои клиенты платят большие деньги за возможность иметь все самое лучшее, — проговорил Искандер, разливая по стаканам виски. — И это касается не только спиртного. Они получают самых красивых девушек, которые вполне могут стать звездами подиума… И самых умелых в амурных вопросах мужчин, — последнюю фразу он произнес с откровенным игривым подтекстом, бросив при этом на женщину все тот же лукавый взгляд.
Адрия пригубила виски, с удовольствием ощущая его превосходный мягкий вкус, и раздумывая над тем, чего добивается Искандер Нишингизов. Он совершенно определенно флиртует с ней, хотя здесь, в приватном зале, нет нужды разыгрывать роль Казановы. Его поведение так не вязалось с той опасной миссией, которую он выполнял, выступая посредником между Адрией и лидером повстанцев! Все происходящее казалось журналистке немного сюрреалистичным — этот шикарный ночной клуб, это дорогое виски и этот невероятно привлекательный мужчина! И вместе с тем, она не могла не признать, что личность Нишингизова с каждой секундой казалось ей все более и более интересной. И интерес этот был не только интеллектуальным — если он продолжит действовать в том же духе, скоро Адрии придется выжимать свои трусики!