Эмиль. Теперь ты принадлежишь мне!
Шрифт:
Взмах и прохладные брызги полетели на него без предупреждения.
— Блядь! — у Эмиля сразу прорезался голос.
— Не ори. Такой большой и грозный, а потерпеть не можешь. И посмотри, — подняла с кровати упавшее с его головы полотенце. — Уронил.
Намочила, вернула его на лоб и решила больше не брызгать на несчастного. Села на край кровати, провела кусочком влажной ткани по его прессу. Это оказалось так интимно, будто я прикоснулась к голому мужчине руками. Эмиль все еще тяжело дышит, но похоже, такое лечение ему нравится. Он молча терпит пытку,
— Я вызвала врача, — признаюсь ему развешивая мокрое полотенце на спинке кровати. Маленькое тоже убрала.
—Упрямая, — ловит мою руку, слабо сжимает пальцы.
— Что ты там говорил про мою мать? — не спешу его оттолкнуть. Такие прикосновения приятны. Сейчас это снова тот Эмиль, который мне нравится.
— Она уехала, Саш, — только и успевает ответить.
Из коридора слышны голоса. Среди них я узнаю Малику. Плавно вытаскиваю свои пальцы из ладони Эмиля.
— Врачи приехали. Потом расскажешь, — отхожу в сторону ровно в тот момент, когда в комнату входят двое в белых халатах и жена засранца Альзаро.
Малика зло и ревниво смотрит на меня. Встречаю этот взгляд, не показывая внутренней дрожи. Еще не хватало! Под предлогом беспокойства о муже брюнетка первая отводит свой взгляд. Вот так! Она думала, я позволю ей вытирать об меня ноги? Не дождется!
Глава 30.
Саша
Врачи у нас уже довольно долго, а все потому, что Эмиль с ними постоянно спорит. Малика попыталась его уговорить, но была моментально послана трехэтажным так далеко, что боюсь не дойдет, заблудится!
Придется вмешаться мне, а то этот настырный придурок сейчас всех доведет до нервного тика своим «Не надо в меня этим тыкать. Я здоров!», а у самого температура едва упала ниже тридцати девяти.
Малика отошла от мужа, но мою комнату не покинула.
— Эмиль, — вздыхаю, присаживаюсь перед ним на корточки. — Ведешь себя сейчас не как взрослый мужик, а как капризный ребенок. Ты же хочешь быстрее встать на ноги?
— У нас есть семейный врач, которому я доверяю, — объясняет он свою позицию.
— А мне? — решаю зайти с другой стороны. — Мне доверяешь?
— Это запрещенный прием, — улыбается пересохшими губами.
— Простой вопрос, — жму плечами, беру его за руку.
Малику передергивает от увиденного, а я манипулирую сводным, чтобы уговорить на первоначальное лечение. Не хочу, чтобы ему стало хуже из-за глупого и неуместного упрямства. Эмиль хоть и редкостный говнюк, но живой человек.
— Сашка, — хрипит он севшим голосом и перехватывает мои пальцы ладонью. — ты же меня ненавидишь. Радоваться должна, что мне хреново. Свободы я все равно тебе не дам… не могу, — целует мои пальцы. — потому что ты слишком глубоко, — стучит кулаком в грудь. — Вот здесь.
— Может вы потом будете выяснять отношения? — встревает врач. — У нас еще вызовы!
— Да колите уже вашу отраву, — рычит Эмиль, не отпуская мою руку.
Нервный от такого капризного пациента врач с удовольствием
— Минут через десять температура начнет падать, он уснет, — обращается ко мне доктор, как к самому адекватному члену этой семейки. — как проснется, дать обычный парацетамол и обильное теплое питье. Можно растворить чайную ложку меда в воде, он смягчит раздраженное горло. Уколы делать умеете?
— Нет.
— Я умею, — вклинивается Малика.
Врач расписывает для нее рецепт и поясняет:
— Это на случай, если опять выше тридцати девяти поднимется. Дальше лечение вам назначит участковый врач, мы передадим информацию.
Малика ушла провожать врачей, а я думаю, как бы намекнуть Эмилю, что лечиться он может и в своей комнате, на своей кровати. Где я спать то сегодня буду?
Пока я подбирала слова, подействовал укол. Упрямец из последних сил борется со сном, но глаза все равно закрываются.
— Эмиль, давай я тебе помогу, и ты пойдешь к себе, — решаюсь просить.
— Ты хочешь отдать меня на растерзание Малике? — отвечает сонно. — Беспомощного, слабого… — хитро улыбается.
— Она твоя жена! — злюсь на него.
— Формально… — отключается.
Супер! Я сегодня сплю на полу.
Как будто мне должно стать легче от его этого «Формально». Малика — ЖЕНА! А уже их взаимоотношения — их личное дело. Но его признание так ярко отзывается внутри чем-то новым и необычным. Разрешаю себе немного поразглядывать красивого мужчину. Эмиля даже болезнь не портит. Наоборот, она придает ему уязвимости, показывает, что он обычный.
Подползла на коленках ближе к кровати. Осторожно убрала влажные прядки темных волос с лица, промокнула капельки пота полотенцем. У него ресницы такие длинные… дух захватывает. Машинально коснулась пальцами своих губ…
«О чем я опять думаю? Кыш от него!» — отругав себя очень вовремя отползла к стене. Малика вернулась.
— Не комната, а проходной двор, — вздохнула я.
Да, цепляю! Бесит она меня потому что. Вошла без стука. Я теперь тоже здесь живу между прочим и имею право хоть на какое-то личное пространство. Ладно, Эмиль. Его выгнать сейчас не получится. Но она то какого черта здесь шастает?
— Выйди, пожалуйста, — устало прошу брюнетку. — Он спит и скорее всего это до утра. Я очень устала, — поднялась, стянула вторую подушку с кровати, бросила ее на пол. Одеяло оставила Эмилю, прикрыв его до пояса. Себе забрала покрывало.
— А я тебя недооценила, — с презрением выплевывает Малика.
— Мне сейчас все равно, — подтягиваю к себе лампу, шнура хватает, чтобы не светило в глаза Эмилю, а мне не было темно. — Вообще не понимаю, почему ты обвиняешь меня в том, в чем должна сама разобраться с мужем. Он больной захотел остаться здесь, а не с тобой. Наверное, после такого стоит задуматься над вашими отношениями. Только я очень прошу, делайте это без меня! — открыла книгу на моменте, где остановилась, и всем своим видом показала Малике, что разговор закончен, разборок не будет.