Эмилия. Найди, если успеешь
Шрифт:
— Как бы она не узнала, что ты сама такой стала. — оптимистично ответил Миллер на мою просьбу.
— За кого ты нас принимаешь, девочка!? Интеллигентные люди, взявшие с собой тортик, не могут быть убийцами. — ликующе заявил Рик. — Я ей понравлюсь, очевидно же.
— Я стою здесь, тебя ничего не смущает? — возвысив голос, спросил Мёрфи.
— Что и требовалось доказать. На порог дома не вступили, уже чуть не подрались. — махнув рукой на них, я открыла скрипящую калитку, скорёжив лицо. — Цветы где?
— У меня. — вполголоса отозвалась Марьяна.
Ника зачем-то
Я нажимаю на дверной звонок.
— Я сейчас налью здесь лужу. — шипит Мёрфи.
— Миллер! — цокнула я.
— Да что? — переходил он с одной ноги на другую, как подбитый заяц, которому тяжело прыгать.
Свет в окнах зажёгся, мама шла открывать нам. Закрыв рукой глазок, я заулыбалась.
Дверь отпирается, и мы в один голос прокричали «Сюрприз». Её глаза засияли, когда она увидела сначала меня, почти плачущую, а затем моих друзей.
— Миссис Картер, я Вас всем сердцем и душой обожаю, но не могли бы Вы немного отойти. — Миллер прорвался в дом, обняв маму. — Твою ж мать! — выругался он и тут же закрыл рот рукой. Мёрфи носился из стороны в сторону. — Прошу простить грешного, а где туалет?
— Прямо перед тобой. — от души рассмеялась мама, принимая букет от Марьяны. — Какие вы все красивые, проходите, будем знакомиться. Я скучала, милая! — заплакав, она поцеловала меня в щеку.
— Я тоже, очень. Как ты, как здоровье?
— Наладилось. Правда, после бронхита небольшие осложнения. Не стойте, заходите.
Я дождалась, когда Рик запустил в действие свои приколы.
— Мадам, — взял он мамину руку и поцеловал. — я восхищён, Вы очаровательны.
— Убери свои пошловатые ручонки от святой женщины. — возмутился Майкл, оттолкнув его. — Ваша дочь прекрасна, мы её все очень любим.
— Особенно я. — немного озабоченно произнес Миллер, ворвавшись в разговор. — Чайник на плите, Эми перед Вами в целостности и сохранности, я к Вашим услугам. — достопочтенно он положил руку на грудь и поклонился.
— Когда я говорила, чтобы вы вели себя нормально, я не имела ввиду так наигранно. — рассмеялась я, поставив тортик на стол. — Мам, они немного придурковатые, но очень классные. Кстати, Марьян, расскажи-ка о своей любви.
— Что так сразу?— засмущалась подруга.
Все сели за стол, один Миллер суетился, наливая каждому чай и расставляя тарелочки под торт. Он положил рядом со мной вилку, но я неуклюже задела её. Он мог бы не обратить на это внимание, но Мёрфи подошел и поправил столовый прибор, чтобы вилка лежала параллельно тарелке. Приглушенно вздохнув, я подняла на него голову, показав язык. Миллер нагнулся ко мне, прошептав:
— Ты должна была уже привыкнуть, что я люблю порядок во всём. — внушительным голосом сказал он.
— Ты больной, иного прилагательного для тебя подобрать не могу. — продолжая улыбаться, сквозь зубы пробубнила я.
— Через час жду тебя в лесу. В том самом, где мы впервые встретились. —
— Она тебя пошлёт сейчас, куда подальше. — охнул Рик. — Такая злая тетка, вы бы знали. Я к нему когда прилетел в гости, думал, она меня взглядом уничтожит. Как он с ней жил несколько лет, я не понимаю. Вы наверняка знаете, про кого я говорю, да? — он посмотрел на маму.
Миллер ушёл, громко хлопнув дверью. Что за глупая привычка? Уши чуть не отпали. Я хоть и рада встречи с мамой, но теперь меня терзает интерес. Зачем он зовет меня в лес?
— Догадываюсь. Такая странная женщина с пучком на голове? — спросила мама.
— Да! — выкрикнул Рик. — Она ещё блуждает ночью. Лунатик, что ли. Я проснулся, помню, а его тётка заговаривает кого-то. Думаю, срехнулась. Разбудил Миллера, а он начал прикалываться, якобы тоже лунатит и не понимает, кто я такой. Хорошо, что лето было, я уснул на лавочке возле дома. В спокойствии и умиротворении встретил рассвет.
Я чаем поперхнулась, слушая эту душераздирающую историю. Бедный мальчик. Вот так приедешь в гости, а уедешь с седыми волосами.
— А я наконец-то парня нашла. — оживилась Марьяна, потрепав по волосам Майкла. — Чудной, зато мой. У нас ещё прозвища есть. Он мухомор, а я кикимора.
— Ох, Марьяша, я так рада за тебя. — мама погладила по плечу подругу. — Счастья вам. Эми, сходи к тёте парня своего, познакомься. Мы с тобой ещё успеем наговориться.
— Ты иди, а я сейчас вам такое расскажу, упадёте. — у Рика развязался язык, никто уже не сможет его переговорить.
Кажется, я приду, а он всё будет продолжать вещать свои истории из жизни. Я кивнула маме, встала из-за стола и прошлась по коридору к своей комнате.
Я скучаю.
Я так скучаю по тому времени, когда приходила домой со школы и сразу же брала альбом в руки. Бежала к маме, чтобы та открыла мне баночки с красками, потому что у меня никогда не получалось это сделать. Она была моей спасительницей, я считала её сверхчеловеком.
На стенах до сих пор висят мои детские рисунки, среди которых выделяется лишь один. Портрет Миллера. Возможно, мама забыла про этот рисунок, раз не задалась вопросом, почему человек на бумаге воплотился в реальную жизнь.
В душе приятно потеплело, я слышу смех мамы. Такой яркий, такой родной. Как жужжание ручейка весной. Задержавшись в дверном проеме, я посмотрела на счастливых ребят. Рик увлечённо жестикулировал, кого-то изображая, а Ника не отводила от него влюбленный взгляд. Только Майкл и Марьяна вертелись в своей атмосфере, сидели отдельно на диване.
Я люблю наблюдать за людьми, а точнее за их эмоциями.
Человек, утопающий в любви, выглядит иначе, нежели человек, бегущий от такого невероятно сильного чувства. И речь не только о любви к друг другу, а о влюбленности в природу, в своё творчество. В то, что приносит удовольствие. Не всегда может повести с любовью к человеку, но есть много других объектов, чтобы выражать свои эмоции. Главное найти то, что станет твоим смыслом жизни.