Эмиссар
Шрифт:
…Вот он с мячом, бейсбол…
… – Командор, входите. Добро пожаловать.
Непроницаемое лицо Дакара. В его глазах отражаются «Саратога», «Кюшу», «Гейдж». В его глазах…
Выступающий сенсороскоп загорается красным светом, высокомерие и тепло человека исчезают, выражение лица становится пугающе бесстрастным.
– Сопротивление бесполезно. Мы вас уничтожим…
…Едкий дым стиснул легкие, выжигает глаза. Пол под ногами рушится, с нижнего уровня вырывается пламя.
Никаких эмоций. Никаких мыслей.
Под обломками
Снова пустота. Стук сердца. Дыхание.
– Кто ты? – закричал Сиско, но так и не понял, срываются слова с его губ или же он произносит их мысленно.
Тишина. А потом новая волна чувств и воспоминаний оглушила и затопила его, как топит человека морское течение.
…Первый поцелуй под открытым небом на пикнике. Ощущение губ Дженифер, мягких и податливых, прикосновение прохладного ветра к разгоряченной коже, страстное желание…
…Пронзительный крик Джейка в родильной палате, поднимающие новорожденного высоко вверх руки, боксирующие в воздухе крошечные кулачки…
…Теплые пальцы Опаки, касающиеся его лица. Дыши…
… – Эй, привет, Гекльберри!
Робкая улыбка Джейка, так похожая на улыбку его мамы. Удочка в руках, босые ноги в прозрачной воде…
… – Ты видела Дженифер?
Дорэн поднимает перепачканное сажей лицо – в ее глазах смерть.
…Никаких эмоций. Никаких мыслей…
…Дыши…
– Кто ты? – снова закричал Сиско, теперь уже сердито и отчаянно.
Он сделал вдох и почувствовал привкус моря… Посмотрел на свои босые ноги и увидел, что стоит на пляжном покрывале. Поднял глаза, и его взгляд наткнулся на поднос с бутылкой лимонада.
Дженифер повернулась на спину и села, придерживая одной рукой верх купальника. Ее темные бровки сошлись у переносицы над солнечными очками.
– Это материальное, – произнесла она. – Физическая реальность.
Сиско заморгал, огляделся, увидел голубое небо, белый песок и море. Он видел Дженифер и знал, что это она, она.
– Что… что ты сказала?
Реальность менялась так быстро, что у него закружилась голова.
Пикар на палубе «Энтерпрайза» улыбается, встает и протягивает ему руку.
– Это относится к видео-и аудиостимулам, – тепло произнес он. – Лингвокоммуникация.
– Да, – ответил Сиско, почувствовав зародившуюся надежду. – Лингвокоммуникация. Вы можете общаться со мной?
Снова все кружится перед глазами.
Опака берет его лицо в ладони, смотрит в его глаза глазами любящей бабушки.
– Почему ты принес нам вред?
Пульс учащается, он волнуется оттого, что наконец-то ему удалось установить прямой контакт.
– Я никому не хотел вреда.
На главном экране «Саратоги» появляется Локатус и говорит голосом Пикара. Только его голос механический, металлический, безжизненный.
– Ты обманул нас.
– Нет, – возразил Сиско.
Тут он заметил стоящих вокруг членов экипажа «Саратоги». Вот Гранок, Тамамота, Дилэни, капитан Сторил.
– Нет, я говорю вам правду, – обращается он к Локатусу.
Голопроекция пруда. Джейк болтает ногами в прозрачной воде, поворачивается к Сиско и смотрит на него удивленными глазами.
– Ты кто? – спросил Джейк.
– Наш вид известен как люди, – ответил Сиско. – Мы пришли с планеты Земля.
Джейк-инопланетянин смотрит на него и озадаченно хмурит брови.
– Земля?
Сиско горит желанием объяснить, он оглядывается, обводит руками окрестности.
– Вот, вот как выглядит моя планета.
Джейк-инопланетянин тоже смотрит вокруг, но не способен оценить то, что видит. Он смотрит на Сиско и непонимающе моргает. Сиско делает еще одну попытку объяснить.
– Вы и мы очень разные. Поэтому для того, чтобы мы поняли друг друга, потребуется время.
– Время? А что это – время? – Джейк повторяет это слово, словно пробуя его на вкус.
В это утро у Кейко чувство жалости к самой себе расходилось, как никогда прежде. Как и Майлс, она относилась к оптимистам и ненавидела состояние депрессии, но сейчас не могла противостоять ей. К этому располагало все вокруг. Каюта действительно оказалась мрачной, пища отвратительной, сама станция полуразрушенной. И кроме того, Кейко очень сильно скучала по своей прежней работе и по друзьям, оставшимся на «Энтерпрайзе».
Судя по всему, малышке Молли тоже не хватало ее друзей: за завтраком она сильно капризничала. Сейчас Кейко особенно остро осознавала свою вину за то, что привезла малышку на станцию. На борту «Энтерпрайза» жили и работали около тысячи человек, и по сравнению с кораблем станция выглядела жалкой пустыней.
А что за люди здесь собрались…
Майлс – добрейший человек во всей вселенной, он никогда ни о ком не отзывался плохо, но Кейко научилась понимать то, что он прямо не говорил. И она поняла, что Майлс серьезно огорчен профессиональными качествами своих сотрудников. Майор Кира оказалась очень резкой, а констебль Одо преисполнен сарказма и не уважает никого, кроме самого себя. Даже командор Сиско… Вначале он показался Майлсу вполне подходящим для своей должности человеком, но сейчас, судя по всему, он изо всех сил пытается сменить место службы.
Получается, что Кейко не единственная, кому не хочется здесь оставаться. Конечно, слабое утешение.
Майлсу все же легче, у него есть настоящее занятие – его работа. И как ни пытался он сегодня утром разыграть недовольство своей должностью, сослуживцами, ясно, что он с удовольствием идет на работу. Кейко просто завидовала ему. А ей некуда спешить, не к чему стремиться. Вся ее работа сейчас заключалась в том, чтобы благоустроить каюту. Но много ли на это уходит времени. А потом…
Что ж, она постарается не думать о плохом.