Эмиссары
Шрифт:
– Все равно, - упрямо сказала Линн.
– Если бы эти бомбы были у нас, вы бы не посмели напасть на нашу планету? Испугались бы возможного ответа?
На индикаторе эмоций, по-прежнему нацеленного на Линда, снова загорелась лампочка. Впрочем, и без этого искушенному глазу можно было заметить, что филит не на шутку встревожен.
– О нет, нет, только не это!
– добавил испуга в свой голос Тиид, остро пожалев, что переводчик практически не передает интонации.
– Атомная война - это самое ужасное, что есть на свете! Мне чудовищно жаль...
– Послушайте!
– перебил его Линд.
– Мне кажется, мы свернули не на ту тему. Вы еще обещали
Высадив филитов на берегу быстрой речки за пределами зоны безопасности, Тиид поднял катер в небо и, поставив его на минимальную скорость, включил автопилот. Сегодняшний разговор его одновременно обрадовал и обеспокоил.
Итак, филиты, очевидно, вели, а, скорее всего, продолжают вести атомные исследования! Достаточная причина, чтобы бить тревогу и ставить в известность командование. Миссия миссией, но филиты с атомной бомбой - это слишком серьезно! Однако в эту картину решительно не вписывалась странная осведомленность Линда - по его словам, простого журналиста, не связанного со спецслужбами. Может быть, эти исследования и не имели секретного характера? Филиты не воинственны, поэтому не исключено, что они просто изучали энергию атома, и не думая о бомбе? Конечно, поверить в это трудно, но так, по крайней мере, все несуразности получают свое объяснение. Кстати, из этого следует, что у них должны быть неплохие теоретические наработки, но, скорее всего, нет никакой практики. А за год атомную бомбу, если начинать с нуля, никак не сделаешь - это он помнил из прочитанных книг точно.
В голове у Тиида начала складываться новая комбинация. На какое-то мгновение ему стало страшно: он собирался разбудить чудовищные силы и шел на очень большой риск. Однако страх быстро уступил место азарту. Кажется, он нашел, на какой крючок ловить филитов! Теперь главное - вовремя подсечь и ни в коем случае не дать им сорваться!
– Рин!
– легкая на ногу Линн Валькантис с трудом догоняла быстро идущего вперед Линда.
– Что-то случилось?
– Случилось, - озабоченно буркнул Линд.
– Мне очень не понравились его вопросы об атомной энергии.
– А что здесь не так?
– Все не так. Дело в том, что я случайно знаю об этом больше, чем следует. И он, кажется, это заметил.
– Вуурм?
– усомнилась Линн.
– Он просто очень любопытный и всем интересуется. И я не думаю, что он кому-то об этом расскажет.
– Нет, Линн. Пусть он и говорит, что простой ученый, на нем военная форма. И он, наверное, пишет отчеты о каждой встрече с нами, точно так же, как мы. Поэтому мне очень не нравится то, что тема атомных исследований вообще всплыла между нами.
– Это очень важно? А в чем дело?!
– Дело в том, что эти исследования ведутся. Больше я тебе ничего не скажу, этот проект секретный. И мне становится не по себе от одной только мысли, что пришельцы могут о нем узнать.
– Может, все и обойдется, - легкомысленно сказала Линн.
– Ты же сказал, что как журналист, пишущий о науке, слышал об этом, еще до войны. Вот и все.
– Но мне все равно что-то не спокойно...
Задумавшись, Линд не обратил внимания, что уже вступил на мостик, переброшенный через речку, которая в этом месте срывалась вниз небольшим водопадом, - всего-навсего три положенных рядом бревна, мокрых и скользких от брызг. Сделав несколько быстрых шагов, он оступился и, нелепо взмахнув руками в поисках опоры, полетел вниз. В ушах его застыл испуганный крик Линн.
Ринчар Линд хорошо плавал. Но одно дело - плавать в величавом спокойном Вегере или в бассейне
– Ри-и-ин!
Линн Валькантис бежала по берегу, ее короткие волосы ерошил ветер. Она сбросила шляпу, рюкзак и куртку и держала в руке моток веревки.
– Рин!
– кричала она.
– Держись! Я сейчас помогу!
Как назло, Линда отнесло к дальнему берегу, и веревка не доставала. Линн перепрыгнула с берега на торчащий из воды камень, примерилась, перескочила на другой, пошатнулась, восстанавливая равновесие, прыгнула еще раз, с трудом удержавшись на крошечном, заливаемом водой выступе, бросила веревку. Линд с первого раза подхватил ее. Линн потянула за веревку, натягивая ее, и вдруг... сорвалась сама! Не выпуская из рук веревки, она рухнула в воду, уйдя под нее с головой.
– Линн!
Оторвавшись от спасительного камня, Линд снова отдался на волю потока. Через несколько метров стремнина кончилась, и его вынесло в широкую заводь. Нащупав дно, Линд встал на ноги. Глубина здесь была чуть больше метра.
– Линн!
Линда охватили страх и отчаяние. Только сейчас он понял, насколько близка и дорога стала ему эта девушка. А прошлое... А прошлое пусть, наконец, станет прошедшим!
– Я здесь!
– услышал он у себя за спиной хрипловатый голос.
Линн тоже уже была на ногах. В руке она все еще держала конец веревки. Линд протянул ей руку, и она ухватилась за нее тонкими ледяными пальцами. Вместе, поддерживая друг друга и подскальзываясь на камнях, они побрели к берегу. Возле самого уреза воды Линд увидел темное пятно - свой рюкзак. Подхватив его за лямку, он вытащил его на сухое место. С рюкзака текло. С них тоже. Вдоль реки дул резкий холодный ветер, и после ледяной ванны Линда стало знобить.
– Раздевайся!
– прикрикнула на него Линн.
– Я сейчас буду!
Линн, тоже мокрая с головы до ног, помчалась по берегу и скоро вернулась, держа в руках куртку и свой рюкзак.
– Вот!
– она расстелила на плоском, нагретом солнцем, камне свою куртку и вытащила из рюкзака большое старое одеяло, которое они использовали в качестве подстилки.
– Снимай все мокрое и завернись в него. Я не буду смотреть. Только сам тоже отвернись, пожалуйста.
Линд послушно сбросил с себя остатки мокрой одежды и, дрожа от холода, набросил на себя тонкое, немного колючее одеяло. Старательно смотря в сторону, нащупал расправленную на камне куртку и сел, прикрыв одеялом ноги до колен. Скрючившись, он пытался удержать в себе остатки тепла.
– Подвинься чуть-чуть, - услышал он, наконец, голос Линн.
Линн немного вытерла мокрую голову платком и надела на себя шляпу и запасной свитер, который при ее маленьком росте выглядел на ней как вязаное мини-платье. Ноги у нее были голые и синие от холода.
– Прижимайся поближе!
Линд тесно прижался к ней, чувствуя, как дрожит ее тело. Однако и сам он все еще выбивал дрожь зубами.
– Линн!
– слегка повернув голову, позвал он.
– У меня в рюкзаке был термос. Как ты думаешь, он уцелел?