Эмма (пер. И.Мансурова)
Шрифт:
Эмма испытала величайшую радость оттого, что ее зовут для такого рода совета, и, оставив мистера Вудхауса поразмышлять обо всем на досуге, пока ее не будет дома, двое молодых людей без промедления отправились в «Корону». Там ждали их мистер и миссис Уэстон, они рады были видеть Эмму и получить ее одобрение. Каждый был очень занят и очень счастлив по-своему, миссис Уэстон пребывала в некотором замешательстве, а ее супруг находил все просто превосходным.
– Эмма, – сказала миссис Уэстон, – обои хуже, чем я предполагала. Посмотрите! Видите, местами они ужасно засаленные,
– Дорогая, вы слишком дотошны, – возразил ее муж. – Какое все это имеет значение? Уверяю вас, никто ничего не заметит. При свечах здесь будет казаться так же чисто, как в Рэндаллсе. Когда мы собираемся здесь играть в карты, никто и не смотрит ни на обои, ни на панели.
Тут дамы вздохнули и обменялись многозначительными взглядами, которые как бы говорили: «Мужчины никогда не отличат чистое от грязного», а джентльмены, возможно, подумали – каждый про себя: «Женщины вечно беспокоятся о мелочах, которые и внимания-то не стоят».
Однако возникло одно осложнение, которого не могли не заметить даже мужчины. Касалось оно столовой. В те времена, когда соорудили бальную залу, ужинать после танцев было не принято; единственным дополнением к зале была маленькая смежная комнатка для игры в карты. Что же делать? Эта игорная комнатка и теперь понадобится именно для игры – если четверо присутствующих и готовы были отказаться от карт, все равно, не слишком ли мало помещение для того, чтобы в нем с удобством поужинать? Для ужина можно было бы воспользоваться другой комнатой, куда более подходящей по размерам, но она находилась в противоположном конце дома, а добираться туда нужно было длинным неудобным коридором. В этом и состояла главная трудность. Миссис Уэстон опасалась, что в коридоре молодым людям угрожают сквозняки, а Эмме и джентльменам невыносима была мысль о тесноте во время ужина.
Миссис Уэстон предложила не устраивать ужина в обычном смысле слова: ограничиться бутербродами и тому подобными закусками, накрытыми в маленькой комнате. Однако предложение было с негодованием отвергнуто. Вечер с танцами, после которых нельзя посидеть и поужинать, провозгласили не балом, а подделкой, бесславным издевательством над правами мужчин и женщин. Нет-нет, пусть миссис Уэстон даже не заикается об этом! Тогда миссис Уэстон избрала другой путь: заглянув в комнату, вызывавшую столько нареканий, она заметила:
– А мне она не кажется такой уж маленькой. Ведь нас, знаете ли, будет немного.
В это же время мистер Уэстон, большими шагами измерявший длину коридора, громко крикнул с противоположного его конца:
– Дорогая, ты преувеличиваешь длину этого коридора. В конце концов, он вовсе не длинный. И никакого сквозняка с лестницы.
– Вот бы знать, – вздохнула миссис Уэстон, – что больше понравится нашим гостям! Мы должны стремиться к тому, чтобы угодить по возможности всем – если бы только знать, на что решиться!
– Да-да, – воскликнул Фрэнк, – совершенно верно! Вам необходимо знать мнение соседей. Я нисколько не удивляюсь вашему решению. Если бы знать, что предпочтут главные из приглашенных – например, Коулы. Они, кстати,
– Да… если вам угодно, – ответила миссис Уэстон несколько нерешительно. – Если вам кажется, что ее советы нам пригодятся…
– От мисс Бейтс вы толку не добьетесь, – вмешалась Эмма. – Она будет лучиться от радости и признательности, однако ничего путного не скажет. Она даже не дослушает ваших вопросов. Нет, я не вижу смысла звать мисс Бейтс.
– Но она такая забавная, просто потеха! Обожаю слушать ее болтовню. Наверное, нет нужды приводить сюда все ее семейство?
Тут к ним подошел мистер Уэстон и, услышав, что предлагает его сын, решительно одобрил его идею:
– Да, Фрэнк, позови ее. Ступай и немедленно приведи мисс Бейтс. Уверен, наш план ей понравится. Не знаю другой особы, которая с большей готовностью убедит нас, что наши опасения гроша ломаного не стоят. Приведи мисс Бейтс. Мы становимся слишком привередливыми. Она – ходячий пример того, как можно быть счастливым. Только приведи обеих. Слышишь? Я обеих приглашаю.
– Обеих, сэр?! Неужели и старушку…
– Старушку?! Да нет же, молодую! Фрэнк, я сочту тебя величайшим болваном, если ты приведешь тетку без ее племянницы.
– О! Прошу прощения, сэр. До меня не сразу дошло. Ну разумеется, если вы хотите, я постараюсь уговорить прийти их обеих. – И он опрометью выбежал из комнаты.
Задолго до того, как он вернулся в сопровождении низенькой опрятной тетушки, семенящей торопливыми шажками, и ее элегантной племянницы, миссис Уэстон, как женщина покладистая и хорошая жена, снова измерила шагами коридор и нашла, что она несколько преувеличивала его недостатки – все их опасения оборачивались сущими пустяками. На том трудности с принятием решения и закончились. Все остальные, по крайней мере на словах, выразили совершеннейшее свое согласие. Все мелкие затруднения, как то: стол, стулья, освещение, музыка, чай и ужин – разрешились тут же, на месте, или были оставлены для обсуждения совместно с миссис Стоукс… Все приглашенные заявили, что наверняка придут. Фрэнк заранее написал в Энскум с просьбой разрешить ему остаться еще на несколько дней сверх оговоренных двух недель, и не было никаких оснований полагать, что ему откажут. Бал обещал выйти на славу.
Мисс Бейтс по прибытии немедленно согласилась с тем, что бал должен получиться. В советах ее более не испытывали нужды, однако одобрение ее (куда более безопасная роль) искренне порадовало всех. Да и как могли не прийтись по душе ее теплые и искренние похвалы всему и всем? В следующие полчаса все бродили по комнатам: кое-кто вносил предложения, остальные просто сопровождали друзей, но все испытывали чувство радостного предвкушения. Все разошлись только после того, как Эмма положительно обещала герою вечера два первых танца и услышала, как мистер Уэстон шепчет жене: