Эммануил Сведенборг - Жизнь и Труды (главы из книги)

Сигштедт Сириэль

И нередко бывало так, что изящный экипаж останавливался у ворот дома асессора Горного ведомства в Южном Стокгольма и господин в расшитом камзоле, сойдя на землю, подавал руку даме в перьях. Оба могли постоять минуту перед воротами, любуясь усеянными цветами клумбами и даже, возможно, посмотреть с улыбкой друг на друга, слыша последние такты мелодии Баха, которая лилась из гостиной дома их друга. Ибо на исходе дня в летнюю пору наш ученый, отдыхая от трудов, проводил некоторое время за органом.

Представим, как Сведенборг в своей гостиной принимает посетителей графа Фредерика Гилленбургского и его супругу - и угощает их кофе из серебряного кофейника, подаренного ученому асессору герцогом Бланкенбургским. Смех перемежается с серьезным разговором. Друзья рады навестить асессора в его собственном доме, да и жить в Швеции так приятно! В стране многое

изменилось к лучшему. Совсем недавно в ней был введен Григорианский календарь, так что Швеция перестала отставать от Европы на целых одиннадцать дней! После многих лет ожидания королевская чета смогла въехать в свой прекрасный новый замок. Если бы только королева Луиза Ульрика была более счастлива в принявшей ее стране! Королевская власть и вправду была сильно урезана. И это, конечно, не было утешением для королевы, которая скучала по Пруссии и двору своего брата Фридриха, к которому она была привязана больше, чем к Швеции. Конечно, немногие из аристократов хотели видеть на престоле короля с неограниченной властью, которой так неразумно распорядился Карл XII. Крестьяне и священники, как обычно, были на стороне короля и против знати. И вся страна была все еще разделена на партии сторонников и противников войны. Сведенборг думал, что разные партии могли бы быстро договориться друг с другом, если бы их предводители отказались бы от своих честолюбивых и корыстных планов и первым дулом думали бы об интересах всей страны.

Во время беседы асессор мог бы пригласить друзей посмотреть его последние новинки в саду. Хозяин и гости могли бы постоять немного у ворот сада, слушая пение столь многочисленных в это время года птиц. А щебету птиц в сады откликались голоса обитателей расположенного рядом птичьего домика. Войдя в сад, гости могли увидеть газон, разделенный на четыре части дорожками, которые сходились у небольшого павильона. Когда гости входили в павильон, Сведенборг мог бы пояснить он, что точно такое же строение он видел в саду одного знаменитого англичанина. У павильона была плоская крыша с узорными карнизами, а внутри него стояли удобные скамьи.

Западная дорожка вела к летнему домику Сведенборга. Здесь Сведенборг в основном и работал в теплое время года. Там же находилась его библиотека. Дорожка, шедшая на юг от павильона, вела к зарослям роз и вольере, где обитало множество разных птиц. Осенью Сведенборг переносил своих пернатых питомцев в верхнюю комнату главного дома, где они могли благополучно пережить шведскую зиму, а потом радостным пением возвестить о наступлении весны.

Когда благородные супруги раскланивались перед уходом с их приятным соседом и заслуженным асессором, она прощались со своим старым другом, который посвятил свою уединенную жизнь холостяка проникновению в тайны природы и написанию толстых томов по философии и анатомии. Они и не подозревали, что только что побывали в гостях у человека, который сознательно жил сразу в двух мирах и чуть ли не ежедневно беседовал с душами умерших людей. Во внешности Сведенборга не было ничего такого, что могло бы побудить их заподозрить в нем автора "Небесных Тайн". Только спустя пятнадцать лет шведская публика узнала имя автора этой удивительной книги.

Быть может, в один из таких визитов графина Гилленберг - урожденная Елизавета Стьернкрона - подарила своему другу толстый томик в пергаментном переплете с заголовком "Лучшая часть Марии". Имя автора на книге не значилось, но все знали, что Елизавета написала ее для просвещения благочестивых людей, ибо она твердо верила, что "единственная потребность безыскусного сердца - блюсти свои обязанности по отношению к христианской вере и размышлять над словами Писания".

Элизавета умерла в 1769 году, спустя десять лет после смерти ее мужа, личность которого подробно описана в "Духовном дневнике" Сведенборга. Предание приписывает Сведенборгу слова о том, что на том свете его ожидает, как будущая его подруга, дама, которая была известна в этом мире под именем графини Гилленберг.

Глава 29. Страшный суд

В "Небесных Тайнах" говорится о двух великих судах Господних, случившихся в истории человечества: первым был Потоп, ознаменовавший конец Древнейшей Церкви, а второй произошел в духовном мире во время распятия Господа, и он отмечает конец Древней, или Представительной Церкви.

Когда Христос явил себя миру, Книжники и Фарисеи отвергли Его и Его учение, и только немногие пастухи и простые рыбаки уверовали в то, что древние пророчества действительно сбылись при их жизни. Преследование

и отрицание Христа навлекло на человечество второй страшный суд, повлекший за собой гибель Древней Церкви подобно тому, как Потоп означал гибель Древнейшей Церкви. Представительная Церковь умерла на кресте. Завесы храма были разодраны, действенность животных жертвоприношений исчерпана и соблюдение обрядов потеряло смысл. Роль Израиля была исполнена до конца. Поклонение посредством символических действий должно было уступить место истинному поклонению сердца, как было в древние времена.

Возникла новая церковь, Церковь Христа, которая стояла на действительном явлении Самого Бога в облике бого-человека. Милосердие было восстановлено в своих правах, любви и вере было уготовлено царствовать вновь в Царстве Божьем. Таково было высокое предназначение, которое Господь провидел для Своей Церкви. Но как могла Церковь исполнить Его обетование: "Вы мои ученики, если есть в вас любовь друг к другу"?

Первые христиане в самом деле следовали новому завету, и лучшее в их наследии излучает свет истинного милосердия. Но позднейшая история Христианской Церкви повествует о постоянном упадке. Столетиями на земле лились, как никогда прежде, потоки человеческой крови. Отделение протестантов от католиков дало надежду на реформы благодаря освобождению Библии и человеческой мысли, но со временем и эта новая церковь тоже выродилась. Католическая церковь пыталась править миром именем религии. Протестанты заслонили свой внутренний взор ложными догмами, которые не позволяли духовному свету проникнуть в умы людей. Повсюду расцвели обман, лицемерие, коррупция. Приближался неизбежный конец. Третий страшный суд, предсказанный Господом в Евангелии от Матфея и в Апокалипсисе, должен в скором времени обрушиться на церковь, после чего свершится Второе Пришествие Христа. Предыдущие суды имели причиной отпадение людей от правильного общения с Небом. Вина христианской церкви, говорит Сведенборг, особенно велика, ибо она стала очень могущественной внешне и гнилой внутри. Вера стала формальным верованием, а милосердие свелось к внешним деяниям, именем которых беспринципными политиками от церкви людям было обещано спасение.

Восемнадцатый век в самом деле созрел для суда, ибо никогда еще духовная жизнь в Европе не падала столь низко. Ученые люди уже не могли принимать иррациональные догматы богословия. "Если кто-то говорит о религии в высшем обществе, все смеются" - отметил Монтескье, путешествуя по Англии. Правящие верхи бесстыдно выставляли напоказ свое неверие и безнравственность перед низами. В обществе царили критицизм, равнодушие, прикрываемое вежливостью, скептическое отношение к добродетели и нарочитое опрощение. Массы бедных и безграмотных людей были предоставлены самим себе и не получали почти никаких моральных и религиозных наставлений от праздного духовенства, которое "искало хорошей жизни". Это столетие, говорит в прошлом веке английский писатель Карлейль, было "настолько пропитано лживостью, что чаша была переполнена".

Во Франции, где революция уже была готова вырваться наружу, презрение к морали, неверие и нечестность процветали вполне открыто. Сведенборг во время своего путешествия по Франции уже высказал несколько глубоких замечаний о развращенности католического духовенства. Себялюбие и погоня за наслаждениями уже открыто провозглашались во Франции источником умственной жизни. Обращаться к людям с просьбой делать добро ради него самого считалось смешным. Все духовное объявлялось наваждением. "Вера существование Бога столь же беспочвенна, сколь и бесполезна, - заявлял Ламеттри.
– Мир не будет счастлив, пока атеизм не станет всеобщим. Душа погибает вместе с телом, частью которого она и является. Со смертью все кончается: фарс окончен!"

Одной из самых развращенных стран Европы была Швеция. "Шведская нация худшая в Европе за исключением итальянцев и русских", - писал Сведенборг. Так получилось потому, что шведы более других были способны к внутренней рефлексии извратили эту свою способность. Ему было дано видеть это в мире духов с поразительной ясностью, где горестное состояние европейских народов было видно ему лучше, чем любому из историков. Ибо после смерти "мысли каждого выражаются гораздо отчетливее, чем при жизни, и никому не дозволяется говорить не так, как он думает". В одном из своих видений он увидел стокгольмскую улицу Стора Нигатан, которая была тогда главной торговой артерией города. Все дома на ней как будто не имели окон, и ангелу сказали ему, что все, кто живут на этой улице, духовно мертвы.